Анна Гавальда - Утешительная партия игры в петанк

– Но ты же показывала мне фотографии, они выглядят очень даже kind , [256] эти Мак как их там…

– Целый месяц, это так долго…

– Да ладно тебе… Не заметишь, как пролетит… И потом, Шотландия такая красивая страна… Тебе понравится… Ну, пойдем пообедаем…

– Я не хочу есть.

– Тогда выпьем что-нибудь. Пошли…

Пробрались между чемоданами и тележками и нашли столик в самой глубине какой-то замызганной забегаловки. Только в Париже такие грязные аэропорты, подумал он. И почему так, что тому виной? Тридцатипятичасовая рабочая неделя, famous frenchy [257] пофигизм или уверенность в том, что до самого прекрасного города в мире – рукой подать и ворчливых таксистов хоть отбавляй? Ответить не мог, но все это удручало.

Она покусывала кончик трубочки, беспокойно оглядывалась, то и дело проверяла часы в мобильном и даже не нацепила наушники.

– Не волнуйся, малышка, я еще ни разу в жизни не опаздывал на самолет…

– Правда? Ты полетишь со мной? – притворилась она непонятливой.

– Нет, – покачал он головой. – Нет. Но я буду каждый вечер писать тебе SMS…

– Promise?

– I promise . [258]

– Только не по-английски, ладно?

Как же ей было сложно держаться независимо…

Шарлю тоже.

Впервые она уезжала так далеко и так надолго.

Перспектива ее каникул страшно его угнетала. Целый месяц вдвоем в квартире, один на один, без Матильды… Боже мой…

Взял у нее рюкзак и проводил до рамки металлоискателя. Шла она очень медленно, думал: разглядывает витрины. Предложил купить ей газет. Она отказалась.

– Может, жвачек?

– Шарль… – она остановилась.

Знакомая сцена. Он часто провожал ее в лагерь и знал, как эта самоуверенная девчонка теряет всякую уверенность в себе по мере приближения к пункту сбора.

Шарль взял ее за руку, чувствуя себя польщенным, что именно он и есть ее опора, и уже обдумывал, как бы ее ободрить и поддержать.

– Да?

– Мама сказала, что вы расходитесь…

Пошатнулся. Словно в голову врезался Аэробус.

– Как?

Сдавленное односложное «как» могло означать: «Как, значит, она тебе уже это сказала?» или же «Как? Я не в курсе…» Но корчить из себя крутого не было сил:

– Я не в курсе.

– Я знаю… Она ждет, когда ты оклемаешься, чтобы объявить тебе об этом.

Тяжелый аэробус. А380, что ли?

– …

– Она говорит, что ты сам не свой последнее время, но как только у тебя все наладится, вы расстанетесь…

– Вы… Странные у вас с мамой разговоры, для твоего возраста, – все, что он смог ей ответить.

Они подошли к нужному терминалу.

– Шарль?

Она обернулась.

– Да, Матильда?

– Я буду жить с тобой.

– То есть?

– Если вы и правда разойдетесь, предупреждаю: тебе придется взять меня с собой.

Поскольку последнюю тираду она умудрилась выдать точь-в-точь, как красотка в ковбойском фильме, небрежно сплевывающая табак, он ответил ей в тон:

– О! Понимаю я, к чему ты клонишь! Ты так говоришь, чтоб я и дальше делал за тебя твои задания по математике и физике!

– Damned . [259] И как ты догадался? – она заставила себя улыбнуться.

Он сбился. Удар шасси пришелся на область живота.

– Но даже если ты говоришь правду, ты прекрасно знаешь, что это невозможно… Я все время в разъездах…

– Вот именно! Это меня устраивает… – опять отшутилась она. И добавила, поскольку он уже никак не поддерживал ее игру:

– Это ваше дело, мне плевать, но я буду жить с тобой. Так и знай…

Объявили посадку.

– До этого еще не дошло, – шепнул он ей на ухо, обнимая ее. Она ничего не ответила. Видимо, сочла его слишком наивным.

Прошла контроль, обернулась и послала ему воздушный поцелуй.

Последний – из своего детства.

Ее рейс исчез с табло.

А Шарль все стоял. Не сдвинулся ни на миллиметр, собирался с силами. В кармане прозвенело: новое сообщение. «ЯТЛ»

Пальцы скользили по кнопкам и пришлось вытереть руки о грудь, чтобы ответить соответствующе: «Ml 2». [260]

Посмотрел на часы, развернулся, растолкал людей, запутался в чужих чемоданах, сдал свой в камеру хранения, добежал до стоянки такси, попытался пролезть без очереди, наорали, приметил мототаксиста с надписью «все направления» и попросил отвезти его туда, где переполнилась, наконец, чаша терпения.

Хватит: никогда больше не сядет в самолет, не расставив все точки над и.

Никогда в жизни.

В сотне метров от лицея, куда Матильда пойдет учиться этой осенью, зашел в агентство недвижимости, сказал, что ищет трехкомнатную квартиру, чем ближе тем лучше, ему стали показывать фотографии, добавил, что у него нет времени, выбрал самую светлую, оставил свою визитку и подписал чек на круглую сумму, чтобы его приняли всерьез.