Лев Пирогов - Упирающаяся натура

И в этом качестве, в качестве усреднённого, равномерно обстриженного и окрашенного в практичный немаркий цвет мейнстрима, ПМ утвердился повсюду: в журналах, издательствах, в галереях, на звукозаписывающих студиях, в фейсбуке и на ютубе. Наш академизм — это усреднённый ПМ (премию «Большая книга» вручают приятному во всех отношениях Шишкину и резко поприятневшему во всех отношениях лет десять тому назад Сорокину), и наш радикализм — это тоже усреднённый ПМ (приятные во всех отношениях мальчики Шнур, Нойз Эм-Си и Вася Обломов борются с госбюрократией, насилием, пошлостью и фашизмом). Натасканная на банан публика в первом случае академично щурится: «О-о, большая литература», — во втором — радикально щерится: «Гы-гы, это интернет, деточка», — но на самом деле и там и здесь показывают одно и то же.

В общем, смутный протест против постмодернизма — это протест против «сложившегося порядка вещей», просто для одних это — Сурков и Путин (власть, в которую их не пускают), а для других — Рынок (тоже власть, в которую не пускают). Смотря кого куда не пускают больше.

У меня есть собственная скромная концепция «борьбы с постмодернизмом», которую я сейчас изложу. Итак, постмодернизм — это «официальная культура». Что её сильней всего раздражает, то ей и опасно. Что её не раздражает, с тем даже не думайте против ПМ бороться. Не пробуйте бороться с ПМ с помощью «реальной жизни» и «реальных проблем людей» — для официальной культуры их просто не существует. С помощью нравственных примеров и духовных подвигов тоже не надо, на них она смотрит с благожелательным равнодушием, снисходительно. Официальную культуру раздражает «фашизм», но этого не надо, 282-я статья есть. Остаётся «пошлость». То есть Стас Михайлов, который всех раздражает.

«Всех» — это в официальной культуре, выразителем самых корневых ценностей которой является просвещённый интернет в диапазоне от фейсбука до лепры (или что там сейчас), а так-то, за пределами интернета, все от него тащатся, не даром «самый главный певец». И этих других «всех» гораздо больше. (Они и за Путина честно под веб-камерами проголосуют, и это раздражает уже просто ужасно, хорошо ещё, что есть песня «Письмо счастья» Васи Обломова, успокаивает и утешает.) Раздражает то, чего больше, что объективно сильнее, с чем совладать не можешь.

Нравственность, идейность, благонамеренность не сильнее официальной культуры, а пошлость сильнее, вот пошлость и победит. Давайте с нею дружить. Давайте в неё вглядываться, изучать, проникаться, давайте понимать — а через это любить. Там много интересного для исследователя! Вот, скажем, я недавно узнал, что группа «Ласковый май» — это, оказывается, была не попса, а «евродиско», их нельзя путать. Интересно, а Стас Михайлов — это какой стиль? Думаю, не русский шансон, а, скажем, русский канцон, и их тоже нельзя путать. А Григорий Лепс — это русский канцельсон (хотя про Григория Лепса рассказывают страшное, что он осетин).

В общем, как завещал великий Гоголь, чтобы полюбить Россию, надо полюбить всё самое страшное, что есть в России, а чтобы полюбить культуру (которую я, честно говоря, ненавижу), нужно полюбить всё самое страшное, что есть в культуре. Поскольку Сорокин и Серёга Шнур эту миссию с себя трусливо сложили, остаётся любить Стаса Михайлова.

Буду изучать блоги с котятами и мерцающими анимированными картинками (феи с крылышками, снежинки), чтобы постичь душу народа и быть с ним, когда наступит Последняя Битва. Думаю, так должен поступить каждый честный борец с постмодернизмом.

«Широк русский человек, я бы сузил!» — мечтал Митя Карамазов. А зачем?

Недавно я, сам того не желая, стал участником психологического эксперимента. Ну вроде как ложишься на кушетку психоаналитика, закрываешь глаза, и он тебе сыплет словами: «мокрое», «вперёд», «транспарентность», — а ты ему отвечаешь: «пиво», «за родину», «монофтонгизация дифтонгических сочетаний»… Чтобы он поставил диагноз: «Да-а, батенька, пора подлечиться»…

В общем, издавал я тут книжку под названием «Русские». Рассказы современных писателей о современной жизни. Надо было к ней обложку придумать. Такую, чтобы сочеталась с названием. И стал я людей просить: придумайте для «Русских» картинку! И люди стали придумывать…

Много интересных симптомов вскрылось.

Первое, что приходит людям на ум, — старушки. В ватниках и платках; изборождённые морщинами лица, скрюченные артритом руки. Плетни, заборы, покосившиеся избушки. Дярёвня.