Ёко Огава - Отель «Ирис»

Я подумала, что никогда прежде мне не доводилось слышать столь красиво звучащее приказание.

В голосе незнакомца присутствовали спокойствие, величественность и решимость. Даже в слове «шлюха» слышалось что-то дружелюбное.

«Заткнись, шлюха» – я попыталась несколько раз повторить эти слова про себя. Больше мужчина рта не открывал. Женщина плюнула в его сторону и вышла из отеля. Конечно, плевок не достиг цели и попал на пол.

– Значит, всю ответственность вы берете на себя? Вы должны заплатить за причиненное гостям беспокойство и за уборку комнаты. Впрочем, и этого мало. Отныне я запрещаю вам здесь появляться. Я не беру постояльцев, которые устраивают скандалы с женщинами. Хорошенько это запомните! – сказала моя мать, на этот раз обращаясь к мужчине.

Остальные гости постепенно разбрелись по своим комнатам. Мужчина постоял молча, опустив глаза, потом надел пиджак и спустился по лестнице. Достал из кармана брюк две купюры и положил их на стойку. Они оказались так страшно измяты, что на них было больно смотреть. Я взяла деньги и тщательно разгладила их ладонью.

Мне казалось, что я чувствую оставшееся на них слабое тепло этого человека. Не взглянув на меня больше ни разу, мужчина ушел в дождь.

Иногда я задаюсь вопросом: кто и почему дал этому отелю такое странное название – «Ирис». Все гостиницы на нашем перекрестке, за исключением «Ириса», носили названия, имевшие хоть какое-то отношение к морю.

«Ирис – это такой цветок. Очень красивый. А, кроме того, это имя богини радуги в греческой мифологии, – объяснял с гордостью мой дедушка, когда я еще была ребенком. – Тебе такое название кажется неизящным?»

Во дворе отеля не росло никаких других цветов, кроме ирисов. Ни роз, ни анютиных глазок, ни жонкилей. Украшением служили все затмевающий кипарис и кавказский вяз.

Необычным здесь был разве что обложенный кирпичами фонтанчик, вода из которого испарилась уже много лет назад. Посреди него возвышалась гипсовая статуя, испачканная птичьим пометом. Кудрявый мальчик во фраке играл на арфе, слегка склонив головку. Губы и густые брови придавали ему грустный вид.

Мне было интересно, откуда дедушка выкопал эту историю про богиню. В доме не было никакой библиотеки, не говоря уж о книгах по греческой мифологии.

Я пыталась представить, как выглядит эта богиня радуги. Стройная шея, пышная грудь, зоркий взгляд, устремленный куда-то вдаль, и платье, украшенное семицветными ирисами. Ей достаточно колыхнуть этим платьем, чтобы весь мир тотчас же расцвел под чарами ее красоты.

Мне кажется, что если бы богиня радуги вдруг соизволила спуститься в наш отель, ей не нашлось бы там достойного места, и даже мальчик в фонтане перестал бы печально играть на своей арфе.

Буква «р» на вывеске с надписью «ОТЕЛЬ "ИРИС"» на крыше второго этажа покосилась вправо. Говорили, что в наклоне буквы было что-то странное, даже зловещее, но никому и в голову не приходило поправить ее.

Дедушка умер два года назад. От рака поджелудочной железы или от рака желчного пузыря, во всяком случае, от какой-то болячки в животе, а метастазы пошли в тазовые кости, в легкие и в мозг, отчего было невозможно точно определить причину рака, и он отдал душу господу после полугода страданий.

За стойкой регистрации находились три маленькие комнаты, в которые никогда не заглядывало солнце. Там жили мы с матерью. Когда я родилась, мы жили там впятером. Первой нас покинула бабушка, но я была тогда совсем малюткой и не помню ее. Вроде бы бабушка умерла от какой-то болезни сердца. Затем, когда мне исполнилось восемь лет, умер отец, и это событие я помню хорошо, в мельчайших подробностях.

Потом настал черед дедушки. Дедушка спал на кровати со сломанными пружинами, которая прежде предназначалась для постояльцев. Когда он ворочался во сне, раздавался такой звук, будто дед наступил на лягушку.

Каждый день, вернувшись из школы, я должна была, по приказу матери, дезинфицировать трубку, подведенную к его правому боку, и выливать жидкость, скопившуюся в прикрепленном к ней мешку. Мне было страшно прикасаться к этой трубке, потому что я боялась, что при малейшем прикосновении она разорвется и оттуда вывалятся изъеденные раком внутренние органы.

Жидкость вытекала легко. Она была приятного желтого цвета, и я удивлялась, что такой красивый цвет скрывается внутри человеческого тела. Я выливала мочу в фонтан во дворе. Поэтому кончики пальцев играющего на арфе мальчика всегда были мокрыми.