Алексей Никитин: Маджонг

— Да.

— Пошел.

Понты взял пустую пачку из-под сигарет и подошел к Рыбе.

— Братан, не будет закурить? — спросил он, растерянно разглядывая пустую упаковку. — Наши кончились.

Рыба достал свои, но когда протянул их Понтам, на него уже был нацелен ствол.

— Благодарю, — поблагодарил его вежливый Понты. — Так и сиди. Руку не опускай, вторую держи на столе.

В это время Липа заканчивал беседу с Бориком и Регаме. Их разговор тоже прошел в лапидарном стиле и продлился недолго. Не прошло и полминуты, как все бумаги, лежавшие на столе, включая чистые и использованные салфетки, были в кармане Липы.

— Всем спасибо, мы сейчас уходим. Провожать не надо, — попрощался Липа.

На этих словах, отряхивая снег с куртки, в зал вошел Пистон. Он увидел два ствола, один из которых был нацелен на него. Липа и Понты стояли посреди зала. Липа присматривал за сидящими и уже начал двигаться к выходу, а Понты легким движением пистолета показывал Пистону, куда он должен пройти и где ему следует сесть. Потерянный Пистон вполне мирно повиновался направляющему движению ствола. Все шло к спокойной развязке.

Это гармоничное и почти бесстрастное перемещение фигур от столика к столику напоминало работу механизма, но лишь до того момента, когда в зал вошла официантка с подносом в руках. Она несла борщ, графинчик с водкой, за графином можно было разглядеть какое-то мясо и горячие овощи, аппетитно выложенные на большом блюде. Все это сочное великолепие с грохотом и звоном обрушилось на каменный пол, едва лишь официантка увидела пистолеты в руках двух мужиков, выходивших из зала.

Наверное, официантке следовало немедленно закричать, потому что Пистон, подчинившись инстинкту использовать неожиданные повороты ситуации в свою пользу, немедленно, едва не сбив официантку, бросился в ноги Понтам, свалил того и попытался разбить ему голову рукояткой своего пистолета. Липа попытался пнуть Пистона по печени, но удар не вышел.

Выстрел в небольшом замкнутом пространстве оглушил всех. Липа и Понты, Пистон и Рыба тут же вскочили на ноги и на долю секунды замерли посреди зала.

Стрелял кто-то из них, но времени выяснять, кто же именно, не было. Быстро, тихо, по одному они ушли из «Ольжиного», и их джипы тут же сорвались с мест, чтобы скрыться в черной снежной ночи.

В «Ольжином» все замерло. В наступившей тишине Регаме вдруг подумал, что если Господь, даровавший когда-то людям Слово, вдруг решил лишить их этого дара, то Он выбрал самый подходящий момент.

Тишина перерастала в глухую, сковывающую немоту и становилась невыносимой.

Кто-то должен был что-то сказать. Кто-то должен был хотя бы откашляться.

— Что там у вас? — громко спросил бармен из соседнего зала. — Упало что-то?

И словно в ответ пронзительно и противно закричала официантка.

— Ну раз вы так, то я тоже пойду на Большую игру, — Старик Качалов раздал камни и сделал первый снос. — Семь бамбуков. Бойтесь теперь меня, лемминги, ибо я страшен.

— У них тут что-то странное происходит, — не услышала Качалова Сонечка. Она сидела лицом к залу и могла хорошо видеть передвижения Липы и Понтов.

Толстый Барселона и Качалов, сидевшие к залу боком, оторвались от своих камней и, повернувшись, увидели, как Рыба протягивает сигареты Понтам, а тот наводит на Рыбу пистолет.

— Ого, — тихо сказал Толстый Барселона. — Надеюсь, это у него зажигалка.

— Не думаю, — так же тихо ответил Старик Качалов.

— Что там? — без особого интереса поинтересовался Зеленый Фирштейн, сидевший к залу спиной. Он аккуратно расставил камни и собирался дать бой всем: Сонечке и Барселоне с их запредельно дорогими Большими играми, Старику Качалову с его неожиданно взыгравшим желанием победить, самой этой жизни, дурацкой и неудачной. У Фирштейна намечалась неплохая комбинация камней, и он был готов к генеральному сражению: — Твой ход, Сонечка.

— Всем спасибо, мы сейчас уходим. Провожать не надо, — раздалось из глубины зала.

«Что за пижоны», — с раздражением подумал Зеленый Фирштейн. Ему мешали играть.

Он решил повернуться к залу, только когда с грохотом упал поднос с борщом и мясом для Сонечки и кто-то из отчаянно молотивших друг друга на полу Пистона и Понтов случайно зацепил ногой его стул.

Зеленый Фирштейн так и не увидел ничего из происходившего в зале. Случайная пуля, выпущенная неизвестно кем во время драки, прошла его шею насквозь, и он тут же ткнулся лицом в стол, залив кровью Стену и снеся аккуратно расставленные камни, которые могли бы принести ему еще один сыгранный маджонг.