Алексей Никитин - Маджонг

Прежде так все и было, но теперь Петровка уже не та. Книги отступают, сдавая ряд за рядом цифре: компьютерным играм, фильмам, скачанным с торрентов, альбомам с аудиотреками, взятым оттуда же и подвергнутым беспощадной вивисекции форматом mp3. Пропадают из-за прилавков знакомые лица, а среди покупателей тихо снуют, шмыгая вечно текущими носами, мелкорослые невыразительные личности, предлагающие сиплой скороговоркой: бдсм?.. зоофилия?.. нет?.. тогда обычная порнушка?..

Регаме прошел почти половину рынка, прежде чем увидел первого знакомого. Это был Валера, но не Валера Валидол, которому Регаме продал когда-то письма Демьяна Бедного к сестре его в Александрию Кировоградской области, а потом два года выслушивал вздохи и стоны — письма оказались никому не нужны и не интересны, — можно подумать, Регаме их сам писал. Нет, это был Валера Переплет, поднявшийся на продаже реставрированных им Брокгаузов. Прежде он, как и многие здесь, бегал за советом к Регаме и по пустякам, и по серьезным покупкам, но очень быстро, едва не прежде всех, сообразил и где брать информацию, и как работать. Недавно Переплет открыл на Петровке небольшой с виду, но вместительный двухэтажный магазинчик, а Регаме теперь и сам временами заглядывает к нему — то цену на редкую книжку уточнить, то спросить, не попадалось ли тому нужное издание.

Валера Переплет был рад видеть Регаме, но в магазине томился ожидающий покупатель, и потому он попросил Константина Рудольфовича подождать минуту-другую. Регаме и сам толком не знал, зачем ему нужен Валера, а потому готов был ждать сколько потребуется.

Он пошел вдоль полок, рассеянно разглядывая корешки собранных в магазине книг и думая, что, конечно же, Переплет — это не Бидон. У Переплета все предельно рационально, все логично и разумно, все продумано, а потому уже на пятой минуте даже самый случайный покупатель найдет здесь именно то, что ищет. Если он вообще что-то ищет. У Бидона же было иначе, но и в его хаотичном мире, несомненно, была своя прелесть — разыскивая нужную книгу, можно было захватить и пять ненужных, но оттого не менее интересных. Взять того же Петрония, купленного у Бидона в последнюю их встречу… Тут Регаме хлопнул себя по лбу — ведь накануне он брал с собой Петрония, чтобы показать его Стоуну, но совершенно забыл о книге, и с тех пор она лежала у него в портфеле. Так вот, у Переплета он никогда бы не купил ее за бесценок, а у Бидона — запросто. Тут Регаме огорчился, что все у него свелось к меркантильным рассуждениям. А ведь главная прелесть Бидона была в том, что в нем так необычно и так ярко реализовался божественный творческий замысел. Бидон был уникален. Без него, конечно, мир стал беднее и потускнел.

Регаме поднялся на второй, еще не полностью заполненный книгами этаж магазина. Тут было пусто и тихо. Удивительно тихо для вечно шумной в это время Петровки. Здесь Переплет собрал специальную литературу: физику, химию, биологию. «Способы повышения яйценоскости домашней птицы в Приморье». «Основы кормления свиней по интенсивной технологии». «Чем мы только не занимаемся, — мелькнула мысль, пока Регаме продолжал не спеша разглядывать обложки, — и сколько же существует проблем, мыслями о которых нам так важно поделиться».

С платформы «Петровка» донесся невнятный голос диспетчера, и вскоре послышался нарастающий шум приближающегося состава. Поезд шел быстро, рассекая тишину и пространство, но Регаме вдруг показалось, что время неожиданно сгустилось вокруг него. Замедлилось все — и движение поезда, и течение слабых воздушных потоков сквозь ненадежные стены магазина. Замедлились и его реакции. А когда, наконец, грохот пустых вагонов обрушился на сооружение Переплета, рука Регаме, снимавшая с полки очередную книгу, мелко и часто задрожала. Конечно, дело было только в том, что завибрировало все хлипкое строение, собранное Переплетом бог знает из каких строительных отходов. Взяв книгу в руки, Регаме прочитал: «Ю.П. Язан «Охота на копытных. Лось, косуля, кабан».

Меньше всего думая в этот момент о книге, Регаме раскрыл ее и глянул введение:

«К началу XX в. во многих лесах России лоси исчезли полностью, в других — встречались в небольшом количестве или находились под угрозой уничтожения. По этой причине Советское правительство предприняло ряд мер для сохранения и восстановления численности этих ценных зверей. Прошли годы, и лоси стали одними из самых многочисленных обитателей наших лесов.» — читал Регаме, едва понимая смысл прочитанного. Мысль ускользала, слова едва читались, но Регаме и не пытался их понять. Детали и подробности ночного сна вдруг начали подниматься из тайников его памяти. Сон всплывал частями, обрывками, но память и сознание немедленно находили нужные стыковочные узлы, соединяли части в целое, выстраивая их в хронологической последовательности.