Алексей Никитин - Маджонг

— Всякий образованный человек, вроде нас с тобой, Сонечка, — продолжил Толстый Барселона, довольный реакцией Старика Качалова, — знает, что, когда французское предприятие в Панаме дало течь, французы попросили Витте поддержать гибнущий проект. Они просили поддержать его даже не деньгами, а авторитетом Александра III. Потому что главным источником средств для таких проектов были французские рантье. На их деньги построили Суэцкий канал и Транссиб. На их деньги строили и Панамский канал. Когда выяснилось, что половину средств, выделенных на это предприятие, разворовали, понадобился надежный гарант того, что не разворуют новые заимствования. Кто мог стать таким гарантом? Президент Франции? Французские рантье избирали своих президентов демократическим путем, а потому знали о них все. Они были готовы доверить им любимую Францию, но только не свои сбережения. Самым надежным гарантом вложенных франков для рантье в конце девятнадцатого века был русский царь, автократ и деспот.

За это двадцать лет спустя они и поплатились.

— Впервые об этом слышу. Но раз канал достраивали американцы, рискну предположить, что Витте французам отказал.

— Нет, конечно. Не отказал. Он видел Панамский канал естественным продолжением Транссиба. Но вскоре во Франции пал кабинет, который вел переговоры с Витте, потом был убит президент Карно, потом скончался Александр III, и дело ушло к американцам.

— Мне не надо в Панаму, — вздохнула Сонечка. — Это слишком далеко. Мне бы просто к морю какому-нибудь теплому. Отоспаться.

— Нет гармонии в этом мире. К морю хочешь ты, а конг на шестерках бамбуков у Качалова.

— Что мне конг? — меланхолично вздохнула Сонечка. — Я бы все свои конги отдала, лишь бы сейчас на солнышко.

— Конечно, — позавидовал Сонечке счастливый обладатель конга Старик Качалов. — После Большой игры всякий может конгами разбрасываться.

Когда возвращаешься домой, Украина начинается даже не в Борисполе, а в стареньких «Боингах-737» украинских авиакомпаний.

Только что ты раздевался, одевался, опять раздевался, проходил досмотр, показывал билет, паспорт и доказывал, что твой ноутбук — не бомба, потом покупал виски в дьюти-фри Скипхола или Шереметьево, прикидывал, объявят ли посадку вовремя или придется ждать, и вот — потертое кресло у аварийного выхода, киевские газеты, и стюардесса несет тебе открытую баночку «Пущи», стаканчик и соленый арахис. Еще час, и ты в Киеве.

После аварии у Регаме болел бок и сильно ныло ушибленное колено. Потому он и попросил место в аварийном ряду. Тут хоть ноги можно вытянуть. А в целом в этой аварии ему повезло, конечно. Все могло кончиться намного хуже, и случай несчастного Жени Львова доказывал это с непреложной очевидностью. При ударе парня выбросило с заднего сиденья, он вышиб лобовое стекло и вылетел на дорогу. Водитель и Регаме были пристегнуты, поэтому для них все обошлось синяками и ушибами.

Странная была авария. Этот невесть откуда взявшийся и потом непонятно куда девшийся лось.

Из стопки газет, привезенных стюардессой, Регаме выдернул первую попавшуюся. В глаза немедленно бросился заголовок: «В пожаре на Петровке погибли люди и древние манускрипты». И Регаме тут же забыл об аварии.

Он прочитал статью раз, потом еще раз, пытаясь отделить реальные события от глупостей, которыми их щедро пересыпал автор, но это у него получалось плохо. На фотографии было изображено полусгоревшее сооружение. С равной вероятностью это мог быть склад, а могла быть и конюшня.

«Умеют же люди писать и снимать так, что совершенно ничего нельзя понять», — раздраженно буркнул он, прочитав статью в третий раз, и только тут заметил, что к ней было подверстано небольшое интервью с Енотом Семеновым.

— Да это же Бидон сгорел! — не сдержался Регаме, едва взявшись читать интервью.

На него покосились из соседнего ряда и обернулись из переднего. Пришлось извиняться.

Из ответов Семенова Регаме понял, что сгоревший павильон Бидона был самым интересным на рынке; что Семенов накануне встречался с Бидоном и купил у него недорогую гравюру; что гибель коллекции Бидона — это большая потеря для библиофилов, а лично Семенову Кирилла будет очень не хватать.