Генри Лоусон - Рассказы • Девяностые годы

— А это что — твердоствольный эвкалипт?

Джек Бентли — самый залихватский враль во всей артели — поперхнулся и стал кашлять, чтобы выиграть время.

— Т-твердоствольный? А то как же! Я думал, вы сразу распознаете твердоствольный эвкалипт, мистер. (Мистер по-прежнему хранил молчание.) А что же это еще, как не эвкалипт?

Задумчиво-грустное выражение снова появилось в глазах контролера. Кстати сказать, контролер этот не так-то уж хорошо разбирался в древесине, но интуиция у него была великолепная и в критические моменты заменяла ему недостаток знаний.

— П-послушайте, мистер, — сказал Дэйв тоном простодушного недоумения, глядя на него глуповато-честными глазами. — А разве в чертежах и спецификациях не говорится: твердоствольный эвкалипт. В наших, по крайней мере, черным по белому сказано. С-сейчас я принесу договор из палатки и покажу вам, если желаете.

Этого не требовалось. Контролер не спеша подтвердил, что действительно так оно и есть. Затем он наклонился и с рассеянным видом подобрал какую-то щепку. Некоторое время он в раздумье смотрел на нее, опять троекратно моргнул и, словно вспомнив о каком-то неотложном деле, внезапно встрепенулся и отрывисто спросил:

— Эта щепка что — от той балки?

Смущенное молчание было ему ответом. Контролер еще поморгал, сел на лошадь, сказал: «Пока!» — и уехал.

Риган с приятелями, вытаращив глаза, смотрели друг на друга.

— З-зачем это он? — спросил Энди Пэйдж, третий у них в артели.

— Что зачем, дурак? — осведомился Дэйв.

— З-зачем он щепку-то взял?

— В контору ее увезет, — буркнул Джек Бентли.

— А з-зачем? З-зачем это ему понадобилось?

— Анализ сделает, чтоб ему пусто было… Вот зачем. Осел! Понял, зачем?

И Джек плюхнулся на бревно, выхватил из кармана трубку и сказал Дэйву раздраженным, исполненным муки голосом:

— Дай спичку!

— Т-так! Что ж теперь делать-то будем? — спросил Энди.

Там, где дело касалось работы, за Энди угнаться было трудно, но в критические моменты, вроде как сейчас, он обнаруживал свою полную безнадежность, бездарность и бесполезность.

— Закрасим проклятый кульверт и залакируем, — отрезал Бентли.

Но тут глаза Дэйва, провожавшего контролера горестным взглядом, вдруг широко открылись. Проехав небольшое расстояние вдоль линии железной дороги, контролер спешился, перекинул поводья через столб, положил на столб щепку (в кармане у него она не уместилась), пролез через дырку в изгороди и зашагал назад, наискосок от путей к рабочим, ставившим изгородь по другую сторону насыпи, почти напротив кульверта.

Дэйв окинул взглядом «рельеф местности», мигом оценил обстановку и принял решение.

— А ну дайте-ка мне щепку от эвкалипта! — распорядился он.

Бентли нужно было только натолкнуть на верный путь, и тогда уж он действовал быстро (Джек, как некоторые охотничьи собаки, должен был видеть дичь, бежать по следу он не умел). Он проследил взгляд Дэйва, вскочил и в одно мгновение нашел эвкалиптовую щепку, такого же размера, как та, что подобрал контролер.

А надо сказать, что «рельеф местности» был таков: по обеим сторонам от железнодорожной насыпи подымались пологие откосы, и треугольник, образованный тремя точками — лошадью контролера, артелью рабочих, строивших изгородь, и кульвертом, — целиком находился в лощине, расчищенной от леса; однако ярдах в двухстах от насыпи и параллельно к ней (с той стороны, где плотничали Дэйв с товарищами) шла полоска молодой поросли. Сделав несколько шагов от ее опушки, можно было попасть на прямую линию, соединявшую одно-единственное дерево на голом склоне, лошадь контролера и строителей изгороди.

Дэйв схватил щепку и побежал по берегу ручья в кустарник, промчался по тропинке в кустах, одним махом благополучно пересек открытое место, хоть сердце у него ушло в пятки, и остановился с таким расчетом, чтобы между ним и контролером, разговаривавшим о чем-то с рабочими, оказалось дерево. Затем начал быстро спускаться вниз по склону к дереву (ствол которого отнюдь не отличался толщиной), стараясь, чтобы оно все время заслоняло его от контролера, и даже прижал руки к бокам, чтобы быть уже. Вообще он укрывался за стволом, словно перед ним были не рабочие, ставившие изгородь, а кенгуру и он собирался стрельнуть по ним. К слову сказать, у контролера была привычка поглядывать в сторону своей лошади, будто он ей не доверял и опасался, что она чуть что вскинется с перепугу и понесется куда глаза глядят. Для всех заинтересованных лиц момент был чрезвычайно напряженный — то есть для всех, кроме контролера. Единственное, чего они хотели, так это чтобы он был спокоен. И как на грех, только Дэйв добрался до дерева, контролер закончил свой разговор с рабочими, повернулся и быстро зашагал обратно к лошади. Надвигалась гроза. Положение стало критическим — у обеих артелей был заранее разработан целый ряд условных сигналов, которые могли бы заинтересовать контролера, но на такой случай сигнала не предусмотрели.