Юрий Коротков - Девятая рота. Дембельский альбом

Прошло три года, наступила весна 1994-го. Уже и Союз развалился, и Белый Дом в Москве турки отстроили после танковой атаки. Президент все реже стал появляться на людях, все реже размахивал перед телекамерами могучим своим кулаком. Окружение Президента, воспользовавшись безмерной занятостью и хронической усталостью главы нового Российского государства, проворачивало свои дела, производя на свет депутатов Государственной Думы с криминальным прошлым или нетрадиционной сексуальной ориентацией, выращивая розовощеких двадцатипятилетних банкиров, заквашивая на приватизированной нефти будущих олигархов.

В свое время Кормухин, используя связи, устроил Лютаева вышибалой в один из ресторанов, принадлежавших Быкалову, надеясь, что рано или поздно они встретятся. Но до встречи дело не дошло — ресторан сожгли дотла конкуренты. А потом, когда Шапкин, а за ним и не без его помощи Быкалов пролезли с помощью избирательных технологий в Государственную Думу, обеспечив себе тем самым депутатскую неприкосновенность, Кормухин вообще исчез из жизни Лютаева.

Олег сам нашел себе работу и благодарил бога, что выбрался из всего этого дерьма не запачкавшись. Он пахал водителем на автобазе и даже получил от предприятия квартирку в пятиэтажке на окраине города. Правда, дом в ближайшее время обещали снести, но это «ближайшее время», как это часто бывает в России, год за годом откладывалось на неопределенный срок.

Вроде бы все шло как надо, а в душе покоя нет как нет. Все три года Лютаева не оставляла смутная тревога. Тень Конторы следовала за ним по пятам.

И он не ошибся в предчувствиях. Кормухин снова возник на горизонте — в неожиданном месте и в неожиданное время.

— Привет, афганец! — Он постучал в кабину грузовика, когда Олег в очередной раз вернулся на базу из рейса. — Мы, кажется, знакомы. Не забыл меня?

И все завертелось по новой. Лютый под давлением теперь уже майора Кормухина был вынужден сменить работу: он стал охранником на кооперативной автостоянке возле престижной многоэтажки. Здесь же и ночевал в вагончике-бытовке независимо от того, его ли была смена или выходной день. Платили посуточно, главное условие было поставлено — чтоб не пил.

А он и не пил. С некоторых пор водка вообще в глотку не лезла. Зато он приоделся: купил себе фирменные джинсы, кроссовки и модный турецкий свитер. Еще и на легкую куртку деньги остались.

На стоянку Олега приняли, ясное дело, благодаря стараниям все того же Кормухина. Он просил за афганца, конечно, не сам, а через подставных лиц, стоявших у него на оперативном учете…

Майор появился, как всегда, неожиданно, посреди ночи. Въехал на стоянку и, припарковав свою «девятку», поднялся по лестнице, похожей на трап, в стеклянную конуру, расположенную на крыше бытовки.

— Ба! — удивился майор, увидев Олега за столом дежурного. — Да тебя не узнать, воин! Забурел, забурел, красавец-мужчина! Обжился на новом месте?

Олег ничего не ответил, и радости никакой на лице не изобразил. Кормухин, однако, продолжал в том же духе и тем же тоном:

— Работать готов? — он без приглашения приземлился на свободный стул.

— Да я вроде как работаю…

— Я не про эту работу тебе толкую. Пришло время потрогать за вымя господина Быкалова.

Внутри у Лютого все оборвалось. Нет, он не испугался, но так противно стало у него на душе — никогда ему раньше стукачом быть не приходилось. Ему даже врагов предавать было не по нутру. Хватит с него родной матушки-иуды. И вот на тебе, пришло время скурвиться.

— А может, без меня как-нибудь обойдетесь? — хватаясь за соломинку, спросил он.

— Включи мозги. Если не ты, то кто? И потом, разве не ты с гранатой в ресторане на посетителей кидался? Я не забыл про тот случай. Так ведь Быкалов в тысячу раз хуже и страшнее, чем те люди, кого ты в «Саянах» мордами в пол положил! Там были просто кооператоры, цеховики, спекулянты. А за Быкаловым стоят наркодельцы, сутенеры, торговцы оружием. У него самого руки по самую жопу в крови. Кого ты жалеешь, афганец? Кого ты стыдишься отправить за решетку? Эта сволочь депутатской неприкосновенностью прикрывается. У него сейчас миллионы долларов в заграничных банках! Заводы! Фабрики!

— Да мне легче грохнуть этого Быкалова, чем вам на него стучать, — честно признался Лютый.

— Убить всегда проще, — согласился Кормухин, — только поверь мне, после любого убийства проблемы только начинаются. И если ты для своего удовольствия или пополнения кармана начинаешь людей мочить, то сам потеряешь право на жизнь или свободу. Не знаю, что лучше, но есть закон, и надо его выполнять.