Рязанов Михайлович - Наказание свободой

Ещё в Челябинской следственной тюрьме я осознал, какую неисправимую, роковую оплошность совершил. И почувствовал себя полным ничтожеством перед теми, кому нанёс своим проступком урон, прежде всего перед родителями, особенно — мамой, знакомыми, которые верили мне и в меня и всеми остальными. Тогда же, чтобы хоть как-то отвлечься от мрачнейших мыслей и мучительных угрызений совести, стал рассуждать с собой, пытаясь разобраться в своём прошлом, чтобы не повторить подобных ошибок в будущем, и о другом — самом важном для меня. О том, как мне держаться, каким правилам следовать. Собственно говоря, правила остались те же, только решил их строже выполнять. Сама обстановка этого требовала. Эти намерения давали мне хоть какую-то возможность искупить свою вину, доказать себе, что ещё не всё в своей жизни потерял. Несмотря на то, что будущее пугало и подавляло своей удручающей перспективой. А точнее — бесперспективностью. Из-за огромного срока наказания.

Каждый прожитый здесь день убеждал, что пятнадцать лет неволи мне не выдержать. Но я спорил с собой: выдержишь! Ведь сегодняшний-то день — одолел! А огромные, непреодолимые полтора десятилетия складываются из точно таких же, как уже прожитые, суток. К тому же, мне встречались такие люди, что отбыли и побольше. Они — боролись. Не отчаивались. Особенно интересным оказался один бывший царский штабс-капитан по фамилии Николаев — бодрый, чёткий, с военной выправкой. Он отбывает (если ещё жив, я с ним расстался в прошлом, 52-м) в ссылках, концлагерях и тюрьмах с 1928 года! В Черногорском лагере он работал библиотекарем, потому что по состоянию здоровья больше никуда не годился. Он мне прекрасные книги давал для прочтения. После встреч с такими людьми я понял, что и мне надо бороться. Изо всех сил. Ведь всё в мире выживает в борьбе и через борьбу. И надо расти, обогащаться жизненным опытом, знаниями. Даже в таких казалось бы неблагоприятных обстоятельствах.

Иногда я сравниваю себя с растением, которое, попав в такие же неблагоприятные условия, не может успешно развиваться. Однако во мне постоянно вырабатываются и собираются силы. Я их чувствую. Но не хочу их сейчас тратить, а коплю, чтобы после, когда окружающие условия изменятся к лучшему, сразу пустить их в ход, на пользу себе и другим. И постараться наверстать упущенное, быстро как бы пойти в рост. Я даже знаю, где, в какой области применить свои силы. Правильнее сказать — способности. И могу поделиться своими мечтами с тобой: в медицине. Такая у меня мечта. Без неё, без мечты, мне было бы жить ещё невыносимее. Какое всё-таки счастье — жить! Мучиться, бороться, отчаиваться, снова собираться духом и чувствовать эту радость жизни, радость несмотря ни на что мрачное, страшное, угнетающее, но не заслоняющее собой будущее. Мне, конечно, очень хочется знать своё будущее. Не то, что произойдёт через час, через день или неделю, хотя и это волнует своей непредсказуемостью. Хочется знать, когда увижусь с тобой, увижу ль тебя вообще. А тебе это интересно?

Честно признаться, я ещё не дружил с девушками по-настоящему. В Челябинске живёт одна, моя соседка по дому, я мальчишкой был в неё влюблен. Мы дружили несколько лет. По-детски. Это была даже не дружба — она просто относилась ко мне хорошо. С пониманием. Она на год старше меня. Очень славная, добрая и красивая. Умная к тому же. Я точно знаю, что нам никогда не быть вместе. Поэтому и никаких планов насчет неё не строю. Просто я ей за всё благодарен. В душе. К тому же я чувствую себя перед ней непростительно виноватым. Если скажу, что сейчас у меня нет подруги, это будет правда. Должен сказать и о том, что, находясь в лагере, ни с кем не переписывался. Было короткое знакомство с одной расконвойной зечкой, но она почему-то не пожелала продлить наши отношения. Полагаю, что мой огромный срок сыграл решающую роль. А может, я ей не понравился. Или не подошёл по каким-то иным качествам. Словом, я ни с кем ничем не связан.

Откровенно скажу, что я очень нуждаюсь в верном друге, спутнике жизни, с кем, как говорится, можно будет делить горести и радости пополам. И вовсе не мечтаю о писаной красавице с огромными огневыми глазами и толстой косой-змеёй до пояса. Главное, чтобы моя подруга была добрым, отзывчивым и умным человеком, верным товарищем. Когда я разглядел тебя на Колиной фотографии рядом с другими родственниками, мне ты именно такой представилась. И я придумал себе, как мы с тобой стали б жить вместе.

Это такое несказанное счастье находиться рядом с человеком, который тебе желанен, которого ты ждёшь, когда его нет поблизости. Мне кажется, я ждал бы тебя и волновался, когда ты задерживалась бы на работе. Хотя в нашей семье не было принято ожидать друг друга. У мамы всегда находились какие-то хлопоты по дому, а отец никогда не ждал никого. Даже маму, которая нередко поздно возвращалась со службы. Он знал, что она трудилась на полторы ставки и рабочий день её длился по двенадцать часов и более. Поэтому отец находил и съедал приготовленный ему с утра ужин, ложился на диван и читал газеты, подрёмывая. А мы с братом занимались своими школьными и ребячьими делами, которые отца совсем не интересовали. Наконец возвращалась мама с полной сумкой продуктов, которые ухитрялась купить в обеденный перерыв, и начинала немедленно готовить еду, стирать или просто хлопотать по дому. А отец что-нибудь рассказывал ей. О своей конторе, сослуживцах, делах. А она нет-нет да с раздражением прерывала: