Эльмира Нетесова - Тонкий лед

— А могла?

— Конечно! Там на русских баб спрос высокий, но меня невзлюбили за то, что хозяину в морду въехала. Ихние бабы о таком подумать не смеют. Мы не думав­ши,— рассмеялась Анна и добавила,— я когда влепи­ла в морду ему, думала, что зверюгам швырнет. Но он жадным оказался: что можно продать, не выкинет. Я того не знала. Эта жадность его спасла меня.

— А за что ударила?

— Извергом был! Мало насиловать, еще саму истезал. Вся черно-синяя ходила. Грудь едва обознача­лась, а он чуть не отгрыз ее.

— А на Сахалине как оказалась? — спросил Пла­тонов, сверяя услышанное с прочитанным в деле.

— Судили нас здесь. Я ж после Азербайджана еще долго скиталась, покуда не вышла за своего замуж. Он — белорус. Думалось, все, завяжу со своими дев­ками, стану дышать как все.

— А что за девки?

— Компания. Ну, трясли некоторых. Чего глаза на лоб выскочили? Таких как вы не трогали. Что толку? И сейчас селедкой с луком несет,— рассмеялась Анна.— Мы «накрывали» «махровых». У кого «бабки» не считаны, «рыжуха» не меряна. От них отборным коньяком за версту перло.

— Рисковали, могли на фартовых напороться.

— Такое по неопытности бывает, а уж потом глаз наметанным становится. И уж стремачили их до пос­леднего, всяких деляг. Ни один из наших лап не выс­кочил.

— Из-за денег?

— Нет, ни та основа. Я ж говорила, что замуж выш­ла за Остапа. Он в дальнобойщики устроился, мотал­ся с грузами за рубеж и обратно. Доставалось ему в дороге то от рэкета, то от ментов отбивался. Сколько раз его ранили, счету нет. За такую работу надо пла­тить как положено, но хозяин—жлоб. По три-четыре месяца денег вообще не давал. А когда водилы «наез­жали», он отдавал «бабки» и сообщал ментовской бан­де, кому сколько выдал. Те окружали на дороге. Если добровольно не отдавал, убивали и забирали у мерт­вого. Так и с Остапом случилось. Его патронов на всех ментов не хватило. Только двоих уложил насмерть. Остальные самого урыли. Но самое обидное, что мимо той разборки проехали пять машин, все видели, поня­ли, но никто не тормознул, чтобы спасти, выручить Остапа. Даже когда его убили, не подобрали свои во­дители. Испугались крутых и ментов. Я только через три дня узнала, что случилось с мужем. Хозяин мне на похороны кинул, не раскололся, что сам наводчиком был,— Анна прикурила сигарету, не прося.— Я тогда пообещала мертвому Остапу, что отомщу за него всем, каждому обидчику. И разыскала своих девок. Конечно, уже не всех. Часть убили, другие ушли в «откол». Мень­ше половины уцелело. Но этого хватило. Нас мало, зато пороха с лихвой. Ну, и пошли на «охоту», снова в дело! Первыми отловили тех, кто погасил Остапа. А это пятеро ментов. Мы их на «хазу» уволокли, на халявный балдеж. Потом на природу выехали. Споили всех, они и не заподозрили ничего, к девкам липли. А те у меня — смак, как с картинок, да еще полуголые! Менты и «заторчали», не дошло, что в могиле двумя ногами стоят. Конечно, всех перекрошили. Ох, и шухер поднялся тогда по городу. Искали их с собаками, да хрен чего нашли. А мы за рэкет взялись. Эти козлы — в спайке с ментами, у них в подельщиках дышали! Помогали гробить водил-дальнобойщиков, потом ма­шины с товаром угоняли и загоняли уже за «бабки».

— Как Вы смогли определить среди них винова­тых? — удивился Платонов.

— Когда захочет женщина, она вытянет из мужика все до капли и слова. Так и тут. Отловили Тимура, он на тот момент «паханил» и «крышевал». Затянули в свой улей. Ой, как цвел тот отморозок, когда с нами остался наедине. Все мы взялись ублажать его. Он и разомлел. В натуре поверил, что лучшего хахаля свет не видел. Девки ради дела постарались на совесть. Так-то вот за вечер и ночь все из него выдавили, всех назвал, даже где кто живет и как найти. Мы не промед­лили,— сказала Анна сквозь стиснутые зубы.

— Анна, и этих убили?

— Вы дело мое смотрели. Зачем спрашиваете? Не знали причину, я ее назвала. Не проговорилась о ней в ментовке, потому что тогда не додышала бы до суда.

— А дальнобойщиков зачем ловили?

— Тех, кто Остапу не помог, проехали мимо, не остановились. Мы не тронули груз и машины, нам нуж­ны были водилы. Машины обчистили такие же, как они, шакалы. Они слетелись, сбежались на падаль, сооб­щили ментам, но забрав товар, не раскололись в том даже на суде.

— А на чем попались сами? — поинтересовался Егор.

— На мелочи. О нас легенды пошли по всем доро­гам. Уж чего не сочиняли люди! Смешно было слу­шать. Людоедками и ведьмами называли.

— Откуда же узнали, что это проделки женщин?