Михаил Гиголашвили - Захват Московии

Я попытался взять себя в руки, но эта была сильнейшая водка. Наложившись на вино и вкравшись в душу, она всё гнула и гнала меня куда-то в стороны, а полковник объяснял, что водка называется «жипи-таури», в ней ровно 85 % и гонят её горные сваны-гномы из камня, к которому был прикован Прометей… Я на всё соглашался — как не верить?.. У нас в Баварии тоже во всех домиках — гномики… И если локти не оближешь, пальчики кусать трудно будет!

Еще полковник что-то спрашивал о горах — умею ли я кататься на лыжах, какие курорты в Альпах, сколько там стоит ресторанчик купить, бордельчик открыть и, главное, — поют ли еще тирольским пением: оказывается, что и в Грузии, в горах, это принято, и он очень это пение любит.

Я задумался — чем объяснить, что именно в горах тянет петь фальцетом, а не в пустыне, например, или в саванне, где негры так противно вопят и себя по ртам ладонями щелкают?.. Я слышал на сафари… в сари… Может, в горах мороз и они просто визжат от холода?.. Или от страха?.. Но зачем ему Альпы?

— А зачем вам… Мансур Гурамыч, Германия? — спрашивал я. — Там очень тихо без солнца. Европа — у-у-у… холодно… анемика… аморфика… а русские активные, жизнеобрадованные… в Кении тоже… рогаты… народ весёленький…

Он смеялся:

— Лучше в тихом раю сидеть, чем в громком аду!

Но я заупрямился, стал доказывать, что немцы не только скучны, но и примитивны, поэтому обожают три занятия на свете: ходить в походы по горам, пить пиво — обязательно той земли, где стоит эта гора, — а потом петь на вершине этой горы хором песни, обязательно той земли, где стоит эта гора и где варят это пиво. У меня лично волосы вздыбом встают от таких маршей. По словам Бабани, такие марши вопил иногда пьяный дядя Пауль из подвала, отчего выли собаки во дворе, а соседи закрывали окна и ставни.

Но полковник подвижными руками уложил по краю стола невидимый ряд:

— Всё логично. Все эти три занятия легко укладываются в одну схему: «поход-пиво-песня». Патриотично! Это их национальная идея. У русских тоже есть своя — «бабки-баня-борщ», каждому своё… Ничего, они пусть идут и поют, а я буду сидеть на балконе своего дома и слушать! А не захочу — войду внутрь, закрою жалюзи.

— А, джакузи с жалюзи… Да, но зачем… восток… крестоносцы… крестцы… Гроб Господень… В Альпах всюду вонюет навоз…

Полковник усмехнулся:

— Там хоть только воняет, а тут сидишь в дерьме по горло — разница есть?

Потом я замолк и как будто протрезвел, потому что с ходу напоролся на острую мысль — зачем я его отговариваю?.. Если он отговорится, то ведь и деньги заберёт… А их отдавать очень не хотелось… И не потому, что жадность, а потому, что расчёт — на них можно купить новый ноутбук, с Элизабет куда-нибудь съездить… И не надо папу беспокоить-побеспокоить-обеспокаивать…

На глаза вдруг попалась плушка с баже, я окунул в неё палец, обсосал его и понял, откуда появился боже — боже вылез из баже! Боже жил в баже!

Полковник, внимательно осмотрев меня, подозвал лакея и велел ему запаковать всё, что осталось.

— У меня там конь не кормлен… ждет, — объяснил он. — Если есть нетронутые хинкали с тарелок, их тоже положите в пакет, он потом пожарит…

— Нет, — грозил я ему грязным пальцем в бажевых бежевых разводах, — у вам… с японцем… общая корень… один лингвообъект… ив… — на что полковник широко показывал рукой куда-то под стол:

— Мой корень в три раза длиннее и в два раза толще японского… У японцев алкоголь не расщепляется, а у нас этих глупостей нет — пей каждый тост полным бокалом до дна, делай, что тамада велит, — и всё будет тип-топ!

— А, та-ма-дааа?!.. Хайка?.. Хуйка?.. Окинава?.. Где проблема? — кричал я, а потом стал спрашивать у полковника, как называются детородные органы по-грузински (это главное в языке). Название мужского органа я не смог даже произнести, таким оно было хлестучим и могучим, как меч, горловые резкие абруптивы… А вот от нежного женского названия пришел в восторг, был сражен: оно звучит почти как наше немецкое «Mutter», надо только чуть-чуть окончание па-ла-та-ли-зо-ва-ть… Это совпадением быть не может!.. Здесь явно большая лингвоприцепка!

Вконец отяжелев, я хотел полезть в карман, расплатиться, но полковник сделал строгие глаза и тихо, но отчетливо прошипел, как на сержанта:

— Сссспрятать! Сейчасссс жжже! — и добавил, помягче: — Всё в порядке. Орднунг мус зайн! [42] От Ordnung muss sein (нем.) — порядок должен быть. Они еще мне платить должны, что я их гадюшник курирую… Ух!.. — И он сжал кулак, неожиданно увесистый и круглый.