Чак Паланик - Кто все расскажет

И якобы все эти завтрашние бестселлеры уже сданы в набор; остаётся только дождаться смерти главного персонажа.

— Я тебя знаю, Кэт, — произносит Терри, отворачиваясь, чтобы выпустить изо рта струю дыма (затхлый воздух усыпальницы и без того пропах плесенью и сигаретами), и поднимает с полки обручальное кольцо. — Тебе не прожить без поклонников, хотя бы в лице одного человека.

Какой-нибудь парень из службы доставки фруктов или девчонка, проводящая по домам анкетирование. Милое юное существо с широко распахнутыми глазами однажды явится, чтобы похитить историю жизни моей мисс Кэти. Её доброе имя. Её достоинство. А потом начнёт горячо молиться, чтобы она поскорей отдала концы.

Царапая стекло бриллиантом, я высекаю скорбные борозды на лбу Кэтрин Кентон. Так сказать, обновляю карту её биографии. Зеркало беспощадно исчерчено шрамами, появившимися за годы горестей и треволнений. Это настоящий документ, отображающий тайное лицо мисс Кэти.

Джуди Гарленд и Этель Мерман, продолжает Терри, больше не появлялись на публике — по крайней мере с прежним блеском и помпой, — после того как Жаклин Сюзанн вывела их в образе жирных и сквернословящих пьянчужек Нили О’Хара и Элен Лоусон в «Долине кукол».

В ответ раздаётся скрип бриллианта по стеклу. Высокий пронзительный звук погребального плача.

Опустившись одним коленом на стылый каменный пол, Терри смотрит на Кэтрин Кентон снизу вверх, спрашивая:

— Выйдешь ли ты за меня? Просто ради собственной безопасности? — И тянется взять её за руку. — Пока тебе не подвернётся кто-то получше?

Эта поблекнувшая звезда, этот содомит предлагает себя на роль душеохранника, прослойки между настоящими браками.

— Подобно этому вот портрету, — Терри кивает на зеркало в серебряной рамке, — какой-нибудь юный друге открытым и честным взглядом будет только рад выставить на обозрение все твои недостатки, лишь бы выстроить собственную карьеру.

Я как всегда провожу бриллиантом ровные вертикальные линии, повторяя дорожки слёз на щеках мисс Кэти.

А сама трясу головой. Не надо. Не повторяй эту пытку. Не доверяйся новому встречному.

Как обычно, моя задача — не нажимать слишком сильно, чтобы стекло не растрескалось.

Мисс Кэти запускает ладонь в щель одного из карманов шубки, выуживает оттуда нечто розовое и кладёт на пыльную полку. И заодно с сигаретным дымом выдыхает:

— Думаю, это мне уже не понадобится…

Много лет назад Кэтрин Кентон была уверена, что оставляет этот предмет — свою диафрагму — навечно.

Терри надевает ей на палец обручальное кольцо.

— Ещё тёплое, — улыбается мисс Кэти. И добавляет: — Кольцо, а не диафрагма.

И я наливаю всем нам шампанского.

В самом начале сцены мы видим Джона Гленна внутри корабля «Френдшип-7», первого американского судна, совершившего орбитальный полёт. За маленьким иллюминатором сияет наша величественная голубая планета в завитках белых облаков, подвешенная среди мерцающих точек-звёзд в кромешно-чёрном космосе. Пока руки астронавта беспорядочно мечутся над широкой панелью, нажимая случайные кнопки и дёргая рычажки, Гленн склоняется к микрофону.

— Центр управления, похоже, тут проблема… Центр управления, как меня слышно? — взывает он. — Кажется, у нас утечка электричества…

При этих словах все лампочки дружно гаснут. Потом на мгновение загораются — и опять гаснут. И ещё немного померцав, затухают уже насовсем. Гленн сидит в полумраке, при тусклом сиянии далеких звёзд. Среди гробовой тишины он обхватывает микрофон ладонями в специальных перчатках, подносит его ко рту, так что зубы почти касаются проволочной решётки, и отчаянно визжит:

— Хьюстон, пожалуйста!.. Алан Шепард, козёл, ты же не дашь мне здесь помереть?!

Камера отъезжает, показывая внутренний люк за креслом астронавта. Ручка в центре люка медленно поворачивается — это единственное движение в кадре, — и на неё падает яркий луч света.

Гленн тихо всхлипывает в потёмках.

Короткая вставка: крупным планом — вращающаяся ручка. Затем — очень крупно — лицо Гленна, укрытое под прозрачным забралом шлема, затуманенным по причине горестных вздохов и слёз.

Раздаётся до боли знакомый голос:

— Не ной, а?

Люк за спиной астронавта распахивается, и мы видим взятую средним планом безбилетницу Лилиан Хеллман, выходящую из какой-то служебной кладовки. Она шагает через порог и направляется к написанным по трафарету словам: «ВНИМАНИЕ: ВОЗДУШНЫЙ ШЛЮЗ». Бросает через плечо: