Олег Егоров - Казейник Анкенвоя

Максимович растерянно обернулся к своему «зайцу» с ногами жирафа. Заяц растасовал колоду и начал заново шлепать картами.

- Понимаю, - соврал я простуженному гению. - Но как это действует на практике, уважаемый Генрих Якович? Как проверить?

Ученый покинул диван и завертелся по комнате.

- Как проверить! Никак не проверить! Подвижная концепция фрактала стоит над эмпирической проверкой и сама направляет поиск! Поймите же вы! Мандельброт лишь заглянул в механизм фрактала! Но общего принципа тогда еще не возникло! Связующего, скажем такие рассеченные области, как множество Кантора, и рельеф мыса Доброй Надежды! Или, допустим, бинарные числа и балет Игоря Стравинского! Но само переключение геометрической парадигмы на дальнейшую интерпретацию фрактальных структур стало прыжком! Надеюсь, это вы хотя бы…

Максимович вдруг замер, усомнившись в моих познаниях.

- Вы в курсе, что атом, не имеющий частей, толкуется двояко? - прогнусавил он, сверля меня черными дырами зрачков. - Только не врать!

- Помилуйте, даже ребенок в курсе элементарный вещей, - ответил я уклончиво.

Будучи любым сумасшедшим гением, разумеется, Максимович удовлетворился моим лингвистическим доводом. Он сбегал к вешалке, щелкнул застежками древнего портфеля, и вытащил из него черный ящик. Точнее, металлическую коробочку с кобальтовым антикоррозийным покрытием.

- Генератор масштабного размыва, - он торжественно передал мне коробочку с тумблером на одной из плоских граней. - Экспериментальный образец. Вам достаточно занять аномальный рубеж, и перевести тумблер из нейтрального положения.

- И что?

- И все. Вы окажетесь по другую сторону.

- Каким образом?

- Принцип действия основан в целом на метаморфозе масштабов расстояния. Здесь нет четкой границы между телом и пространством. Фрактал пространства как метафизический объект всегда незавершен. В такой системе координат ваше тело автоматически обретает обратную связь. Оно как бы размывается здесь, одновременно собираясь там.

- Но как определить рубеж аномалии?

- Вы его почувствуете. Турбулентность.

- А два тела могут размыться?

- Ни в коем случае. Генератор портативный сверхмощный атомарный магнит. Два тела просто перемешаются при сборке.

- А второй генератор вы можете создать?

- Ты слышала, заяц? - Максимович обернулся к жирафу, и прогнусавил, не дожидаясь ответа. - Если бы я имел такую возможность, я наладил бы серийное производство. Вы представляете, как я рискую, отдавши вам даже этот образец?

- Его превосходительство большой филантроп, Генрих, - смешивая карты, подала голос Вика-Смерть. - Епископ желают спасти племянницу Щукина. Ту самую, на которую тебя участковый обменял, типа на тридцать серебреников.

- Это факт? - Максимович так стремительно повернул ко мне, что утратил равновесие и шатнулся. А совсем опрокинул ученого штык-юнкер, влетевший в гостиную подобно шальному снаряду.

- Анюта исчезла, отец! – выпалил он, задыхаясь.

- Куда исчезла?

Я был уверен, что Вьюн давно уже вернулась в поселок и спит в Лавровых объятиях.

- Исчезла! На скутере умотала в институт, и с концами! Полозов с полчаса, как на поиски вышел. Моторной лодкой вышел, не взял меня, упертый баран!

Штык-юнкер отер запястьем потерянное лицо, и только теперь заметил эколога Максимович, восставшего на ноги.

- Тимур? Ты зачем здесь?

- Какой Тимур? - поправил я по инерции, больше обеспокоенный таинственной пропажей Вьюна. - Это Генрих Максимович.

- Это техник с комбината Тимур Кустарев.

Лингвистическая теория Уорфа в действии. Когда человека надписали Максимович, я ни секунды не усомнился в его подлинности.

- Возьмите, Кустарев, - я протянул технику черный генератор. - А, впрочем,

что здесь?

- Ваше превосходительство! - загнусавил Кустарев, рухнувши на колени, и лобызая мой сапог. - Не пытайте! У меня болевой порог ниже среднего! Подшипники в коробочке! Шарики! Безобидный металл!

Вика-Смерть с брезгливой миной вернулась к пасьянсу. Коробочку вместе с формулами я спрятал в карман дождевика, рассудив, что мало ли пригодится. Пригодились же Тимуру Кустареву мои вытертые заранее сапоги.

- Честь имею, мадам Кустарева, - я зашагал вниз по лестнице. - Лавр, ты со мной?

- Куда я денусь, отче? - топая следом, нервно бубнил штык-юнкер. - Надо Анну искать. Беда, отец. Ей Богу, свечку поставлю. Только бы с ней ничего плохого. Она ведь сорвиголова у нас. На рожон вечно лезет…

- Помолчи-ка, Лавр, - оборвал я его излияния. - Заткнись, дорогой. Без тебя каша. Мысли путаются.