Олег Егоров - Казейник Анкенвоя

Дарья Шагалова поморщилась.

- Опорожнившийся, - изменил я формулировку. - Так лучше?

Лучше не стало. Дарья была чувствительна и обидчива. Инструментом ее мести служил бойкот. Еще школьная заготовка. Или семейная. Видать, не сладко приходилось этому «З», когда его женушка сердилась. Промолчала Дарья до окончания завтрака. Я не возражал. Подобная форма женского протеста мне импонирует. Я бы ввел ее на образовательном уровне как отдельную дисциплину. Урок молчания для девочек. Вместо, хотя бы, труда.

- Так и будем играть в молчанку? - разливая кофе по кружкам, Дарья иронично усмехнулась. - Мне просто любопытно, как надолго вас хватит.

- Нет.

- Нет? Как это понимать?

- Вам просто любопытно, - я закурил, не спросивши ее дозволения.

Благо, она вернула мне личные вещи в целости. Минус телефон. Мобильная трубка после долгого пребывания в воде безвозвратно испортилась.

- И все. Любопытно, и все, - я посмотрел в ее карие зрачки.

Взор ее тут же упал, как будто в поисках галеты. Галета была найдена, и поплатилась. Ровные белые зубы с хрустом разъели ее. Пропала галета.

- Давайте лучше о вас помолчим, - предложил я Дарье. - Давно вы здесь?

- Пять лет и третий месяц.

- Как вам живется в Казейнике?

Она рассмеялась.

- Я не была в Казейнике. Студию муж арендовал, и тогда еще на берегу водохранилища. Здесь тихо, спокойно. Леплю без указки. Это мое. Лепить я с малолетства пристрастилась. Потом уже детская студия. Строгановское училище. Свадьба. Гжель на электричке.

Дарья кивнула на обойный фотографический портрет в дорогой вишневой рамке с червоточинами. Там обитал насупленный молодой человек в очках.

- Потом Зайцева позвали сюда. На местный комбинат «Франкония» сразу главным редактором в многотиражку. После бульварной газеты муж обрадовался. Конечно, большой успех для начинающего журналиста.

- Без сомнений, - поддержал я морально Зайцева. - И что у нас производит комбинат?

- Мы с ним на выставке познакомились. В «Экспоцентре». Я стенд оформляла для немцев. Тогда мне деньги были нужны.

- А сейчас не нужны?

- Вы думаете, я задаром ваяю? - она рассмеялась. - Женское рукоделие? Ничуть. Все мои работы куплены частным коллекционером. Скоро будет моя персональная выставка. Музей современного искусства в Нюрнберге.

«Опять Нюрнберг, - я погасил сигарету в пепельнице, и прикончил остывший кофе. И «Франкония». Земля франков. Нюрнберг ее исторический центр. Похоже, Казейник боши капитально отвоевали. Реванш за поражение под Москвой. Что-то здесь производит этот частный коллекционер. Что-то весьма опасное. Или, напротив, ликвидирует. Токсичные отходы? Возможно. «Годов девять Казейник блуждает по области», - сказал участковый. Итого девять лет природная аномалия разрастается. Природа уничтожена кислотными осадками. И тучи в сторону ветром не сдувает. А ветер налицо. Будто незримым куполом Казейник накрылся. И никто не учуял. Ни в Москве, ни в области, ни из космоса. Подпространство какое-то. Затерянный мир. Призрачная зона. Вопрос. Для чего этому частному коллекционеру Дарья Шагалова? Ладная маленькая фигурка в большой и запутанной партии? Ответ. Пусть Зайцев ломает голову. А мне из Казейника надо сматываться».

- Еще кофе? – пробился ко мне голос Дарьи.

- Пожалуй.

Она засыпала кофейные зерна из пакета в избушку-мельницу и принялась их перемалывать заодно с моими костями:

- Вам, разумеется, на искусство плевать, Максимович. Кто вы здесь? Лаборант?

Да еще и не лаборант. Жулик из тех, что на Княжеской меняются. Вы ведь меняетесь, Максимович?

- Меняюсь.

«Вчера монахом был, - закуривши следующую сигарету, я откинулся на спинку стула. - Сегодня даже не лаборант. Завтра кем стану, Бог только знает».

- Я так и думала. Польстились на казенный инвентарь, - Дарья ссыпала молотый кофе в турку, и поставила ее накаляться под газовым пламенем. - Комбинезон с предприятия украли?

- С какого предприятия?

- С комбината «Франкония». Не надо играть со мной, Максимович. Сотрудники с комбината привозят мне раз в неделю энергоносители, сырье и продукты, - она села против меня, и прищурилась. - Курите, Максимович. Или как вас там? Удостоверение личности поддельное?

- Нашел, - сознался я, нехотя. - На первом этаже. Где труп животного плавает.

- Это не труп животного, Максимович, - усмехнулась Дарья. - Это чучело примата. Я днем спускалась измерить уровень затопления. Там плавало в коридоре чучело шимпанзе. И этаж, к вашему сведению, не первый, а тринадцатый. Как сотруднику экологического института, вам должно знать, сколько в здании этажей. И не ссылайтесь на болезнь Альцгеймера.