Джоди Пиколт - Забрать любовь

Я положила Макса на спину в манеж, где он тут же схватил черно-белую открытку и сунул ее угол себе в рот. Вчера ко мне приходила женщина из «Ла Лече» [7]. Ее прислали из больницы, где я рожала, чтобы убедиться в том, что я достойно справляюсь со своей задачей. Я неохотно впустила ее в дом и провела в гостиную, по пути ногой запихивая под мебель игрушки, слюнявчики и старые журналы. Я ожидала, что она начнет указывать мне на толстый слой пыли на каминной полке, переполненные мусорные пакеты или отсутствие предохранителей на электрических розетках.

Но она не обратила на беспорядок никакого внимания, а прямиком направилась к манежу Макса.

— Какой милый! — заворковала она, склоняясь над манежем, и я подумала, что она, наверное, говорит это обо всех младенцах без исключения.

Я и сама когда-то верила в то, что все маленькие дети хорошенькие, но теперь знала, что это не так. Еще в больнице я обратила внимание на то, что Макс самый красивый ребенок во всем детском отделении. У него были черные как смоль взлохмаченные волосы и голубые глаза, которые смотрели на мир холодно и требовательно. Глядя на него, никто не сомневался в том, что перед ними мальчик. И еще он был так похож на Николаса, что даже я порой застывала перед ним в изумлении.

— Я просто хотела узнать, как у вас дела, — заявила женщина. — Я уверена, что вы продолжаете кормить грудью.

«Как будто у меня есть выбор», — подумала я.

— Да, — ответила я. — И у нас все хорошо.

Я поколебалась, но потом все же сообщила ей, что подумываю о том, чтобы заменить одно кормление смесью. Всего лишь одно и только для того, чтобы, если мне придется поехать куда-либо с Максом, я не думала о необходимости кормить его грудью на людях.

Это привело женщину в ужас.

— Ни в коем случае! — воскликнула она. — По крайней мере, пока. Ведь ему, если не ошибаюсь, всего полтора месяца, верно? Он только привыкает к груди, и если вы дадите ему бутылочку… может произойти все, что угодно.

«Интересно, и что же может произойти?» — подумала я, но промолчала. В самом худшем случае Макс мог отказаться от груди. У меня пропало бы молоко, и я наконец сбросила бы двенадцать фунтов, прочно обосновавшиеся на талии и бедрах, что позволило бы мне влезть в свою старую одежду. Я не понимала, из-за чего столько шума. В конце концов, меня с момента рождения кормили только смесями. В шестидесятые годы все так поступали. И ничего, мы выросли нормальными людьми.

Я предложила женщине выпить чаю, надеясь, что она откажется, потому что чая у меня не было.

— Я спешу. — Она улыбнулась и похлопала меня по руке. — У вас еще есть вопросы?

— Да, — неожиданно для самой себя выпалила я. — Когда закончится этот сумасшедший дом?

Она рассмеялась и открыла входную дверь.

— А с чего вы взяли, что он когда-то закончится?

Шурша чесучовым костюмом, она спорхнула вниз по ступеням.

Сегодня я убедила себя в обратном. Сегодня я начала жить, как нормальный человек. «Макс всего лишь младенец», — сказала я себе. Я буду контролировать его жизнь, а не наоборот. Он вовсе не должен так часто есть. Надо растянуть перерыв между кормлениями с двух до четырех часов. А спать он может не только в колыбели или манеже. Он может подремать в машине, пока я буду покупать продукты. А если я буду чаще выходить из дома и дышать свежим воздухом, то буду чувствовать себя намного лучше. Я сказала себе, что сегодня начну новую жизнь.

Начитавшись о «смерти в колыбели», я боялась оставлять Макса даже на минуту. Мне мерещились жуткие картины того, как Макс задыхается, случайно накрывшись стеганым одеяльцем или запутавшись в пеленке. Поэтому я схватила его под мышку и потащила наверх, в детскую. Положив его на ковер, я начала собирать сумку: семь подгузников, слюнявчик, погремушка и так, на всякий случай, пробники шампуня Джонсон и стирального порошка «Айвори Сноу».

— Итак, что бы ты хотел надеть? — обратилась я к Максу.

Макс посмотрел на меня и поджал губы, как будто задумался над моим вопросом. Температура снаружи достигла шестидесяти градусов [8], и мне казалось, что теплый комбинезон ему не нужен. С другой стороны, что я в этом понимала? На нем уже была распашонка и костюмчик с вышитыми слониками, который подарили Лерой и Лайонел. Макс начал извиваться на полу. Я поняла, что сейчас поднимется крик, и подхватила его на руки. Из полупустого ящика комода я извлекла тонкий свитерок с капюшоном и синюю вязаную кофточку. Доктор Спок рекомендовал одевать детей в несколько слоев одежды. Если я надену на него и то и другое, Максу наверняка не будет угрожать простуда. Я уложила сына на пеленальный столик и принялась натягивать на него свитерок. Я уже почти справилась с этой задачей, как вдруг поняла, что забыла поменять подгузник. Я вытряхнула сына из свитерка, заставив снова расплакаться, и, чтобы успокоить его, начала напевать песенку. Иногда это помогало и он замолкал, что бы я ему ни пела. Я убедила себя в том, что он просто хочет слышать мой голос.