Эмиль Брагинский: Почти смешная история и другие истории для кино, театра

— У вас обаятельный муж! — Валерий старательно заводил дружбу с Клавдией Петровной. — Мы с ним понимаем друг друга с полуслова!

В этот момент появился Ефрем Николаевич. Он сделал несколько шагов и остановился. Руки его бессильно висели вдоль тела.

— Что с тобой? — испугалась Клавдия Петровна.

— Что случилось? — спросила Тамара значительно спокойнее.

— Вот! — Соломатин протянул жене какую-то бумагу.

— Прочти сам! — отшатнулась Клавдия Петровна. — Кто-нибудь умер, да?

— Повестка из исполкома! — тихо сообщил Ефрем Николаевич. — Подошла наша очередь, и нам дают новую квартиру!

— Ура! — крикнула Тамара.

— Вот видите, — сказал Валерий, — у нас всегда торжествует справедливость. Это я принес вам в дом счастье!

В маленькой комнатке по-прежнему в полный голос пели дети.

Новую квартиру ходили смотреть всей семьей.

Впереди шел Соломатин с Тингом, за ним — Клавдия Петровна, за ней — Дима, за ним — Тамара, а сзади шел Валерий, который тоже увязался за ними.

Новые дома, три здоровенных дома-башни, высились в центре гигантского пустыря. Работы по благоустройству, как это обычно бывает, не были выполнены, и поэтому, чтобы пробраться к домам, надо было преодолеть груды щебня и мусора и глубокие рвы, двигаясь по скользкому дощатому настилу. Причем Тинг все время предпринимал попытку спрыгнуть с настила в грязь.

— Зачем ты взял с собой собаку? — спрашивала Клавдия Петровна.

— Зачем ты взяла с собой Валерия? — вопросом отвечал Ефрем Николаевич.

— Он человек практичный, он может дать дельный совет!

— А я не нуждаюсь в советах практичных людей, я не хочу быть практичным!

А у Тамары с Валерием шел вот какой разговор.

— Вы очень красивая, — говорил Валерий, — но одной красоты мало. С красоты воды не пить. К красоте привыкаешь, перестаешь ее замечать.

Тамара усмехнулась:

— Просто вы меня не любите!

— Люблю. Но одной любви мало. Любовью сыт не будешь. С годами любовь переходит в привычку.

— Чего же вы хотите? — Тамара была настроена иронически.

— Чтобы вы шагали со мной в одном строю. Чтобы вы росли интеллектуально. Родство высоких душ не проходит никогда.

Тамара рассмеялась:

— Ну что вы из себя строите? Или вы не очень… я хотела сказать — не очень умны?

— Конечно, — ответил Валерий с нарочитой серьезностью. — Если б я был очень… Это хана, этого нигде не любят. Я в меру… Когда мне надо, я умен…

— И вам часто надо быть умным?

— Не юморите, — улыбнулся Валерий, — не ехидничайте! Насчет юмора у меня в порядке.

— Как мы здесь будем ходить, особенно вечером, в темноте, — сказала Клавдия Петровна. — Мы переломаем ноги.

— Было бы ненормальным, — отвечал муж, — если б строили сразу и дом и дорогу! Это было бы нарушением традиций!

Теперь они подошли к трем домам-близнецам.

— Наш корпус третий! — напомнила Клавдия Петровна.

— Если считать отсюда, то наш корпус тот, — показал Ефрем Николаевич на дальний дом, — но если считать оттуда, то этот!

Валерий, который слышал разговор, сказал:

— Минуточку! — и исчез куда-то.

— Вот видишь, от него польза! — заметила Клавдия Петровна.

— Даже рак и тот приносит пользу! — парировал Ефрем Николаевич. — Его едят с пивом!

Вернулся Валерий.

— Корпус номер три — посередине!

Когда квартиры пустые, без мебели, они кажутся больше, нежели есть на самом деле. А новая трехкомнатная квартира действительно была просторной.

Клавдия Петровна замерла на пороге центральной комнаты, с улицы щедро вливался в комнату солнечный свет, и она счастливо жмурилась. Сзади стоял Ефрем Николаевич. По его лицу плыла улыбка. Жестом он останавливал молодых людей, чтобы те не помешали Клавдии Петровне насладиться историческим мгновением.

— Вытрите ноги! — прошептала Клавдия Петровна.

— Обо что? — шепотом же спросил Ефрем Николаевич.

— Не знаю.

— Здесь вытереть не обо что! — тоже шепотом сказал Дима.

— Но мы можем наследить! — тоже шепотом вставила Тамара.

— Я знаю, что надлежит сделать! — Клавдия Петровна сняла туфли.

Ефрем Николаевич нагнулся и стал расшнуровывать ботинки.

— Только вот непонятно, что же снимать Тингу.

— Привяжи его к двери!

Тинг был привязан. Все разулись и в носках вступили в храм. Здесь была большая комната и две поменьше, все изолированные.

— Какая замечательная квартира! — шепотом продолжала Клавдия Петровна.