Лорен Вайсбергер - Дьявол носит «Прада»

— Мэм, я уже двадцать раз сказал вам и говорю еще раз; мы не помещали такой заметки. Я знаю, что у миз Пристли не все в порядке с головой, и не сомневаюсь, что она вертит вами как хочет, но я же не могу родить вам эту статью! Это вы понимаете? — услышала я от сотрудника «Пост», которому, хотя он и писал для «Шестой страницы», было дано задание разобраться со мной. Он искренне хотел мне помочь, но и его терпению пришел конец. По другой линии Эмили говорила с кем-то из их внештатных корреспондентов, пишущих отзывы о ресторанах. Еще я заставила Джеймса позвонить одному из его «бывших», работающему в отделе рекламы, в надежде, что он хоть чем-то нам поможет. Было уже три часа дня — прошли целые сутки после того, как она потребовала найти заметку, я в первый раз не выполнила ее приказаний.

— Эмили! — раздался голос Миранды из глубин кабинета. — Да, Миранда? — Мы обе вскочили, не зная, к которой из нас она обращается.

— Эмили, я слышала, как вы только что говорили с человеком из «Пост», — произнесла она, адресуясь ко мне. Настоящая Эмили с облегчением села на свое место.

— Да, Миранда, я звонила им. Я говорила с тремя разными людьми, и все они утверждают, что на прошлой неделе в Манхэттене не открылось ни одного нового ресторана азиатской кухни. Может, это было раньше? — Нетвердой походкой я приближалась к ее столу, не сводя глаз с черных босоножек от Джимми Чу (десятисантиметровый каблук), которыми снабдил меня Джеффи.

— В Манхэттене? — Она казалась удивленной, раздосадованной и оскорбленной одновременно. — А кто говорит о Манхэттене?

Пришла моя очередь удивляться.

— Ан-дре-а, ведь я же пять раз — не меньше — сказала вам, что это заметка о новом ресторане в Вашингтоне. На следующей неделе я еду туда, и мне надо сделать заказ. — Она склонила голову и недобро улыбнулась. — Неужели это так трудно?

Вашингтон? Она пять раз говорила мне, что этот ресторан в Вашингтоне? Не может быть. Она совсем свихнулась или просто получала садистское наслаждение, глядя, как схожу с ума я. Но я и впрямь была идиоткой, за которую она меня принимала, — и снова заговорила, не подумав.

— Миранда, видите ли, я совершенно уверена, что «Нью-Йорк пост» не помещает отзывов о вашингтонских ресторанах. Они дают материал только о ресторанах Нью-Йорка.

— Вы думаете, это смешно, Ан-дре-а? Это вы так хотите доказать, что у вас есть чувство юмора? — Улыбка исчезла, она вся подалась вперед — точь-в-точь стервятник, описывающий последние круги над беззащитным цыпленком.

— Э-э… нет, дело не в этом, Миранда. Я просто думала…

— Ан-дре-а, я уже двадцать раз сказала вам, что мне нужна заметка из «Вашингтон пост». Вы, конечно, слышали о существовании этой маленькой газетки, верно? В Нью-Йорке есть газета «Нью-Йорк таймс», а в Вашингтоне тоже есть своя газета. Догадываетесь, что к чему? — Это было уже больше, чем издевка: еще немного, и она заговорит со мной как с младенцем.

— Я сейчас же достану вам этот материал, — произнесла я так спокойно, как только могла, и тихо пошла из кабинета.

— Да, и вот что, Ан-дре-а! — Сердце у меня так и подскочило. — Сегодня вечером вы должны быть на банкете и встречать гостей. Это все.

Я взглянула на Эмили; она была так же растеряна, как и я.

— Я правильно расслышала? — шепнула я, Эмили кивнула и жестом поманила меня к себе.

— Я этого боялась, — проговорила она с видом хирурга, сообщающего членам семьи пациента, что у их мужа и отца обнаружен рак легкого в последней стадии.

— Но она не может требовать этого всерьез. Сейчас уже четыре часа, банкет начинается в семь. Там все будут в вечерних туалетах, я не могу туда пойти. — Я снова, не веря своим глазам, посмотрела на часы и попыталась припомнить ее точные слова.

— Да нет, она вполне серьезно, — проговорила Эмили, снимая телефонную трубку, — я помогу тебе, идет? Разыщи, пока она не ушла, эту заметку из «Вашингтон пост» — Юрий заедет за ней через пятнадцать минут, ведь ей надо еще сделать прическу и макияж. А я достану тебе платье и все остальное. Не волнуйся, мы с этим справимся. — И она принялась названивать по телефону и вполголоса отдавать приказания.

Я застыла на месте, тупо уставившись в пространство, но она, не глядя на меня, махнула рукой, и я вернулась к реальности.

— Иди, — шепнула она с несвойственным ей сочувствием. И я пошла.

— Тебе нельзя в таком виде в такси, — сказала Лили, когда я неумело, словно первый раз в жизни, начала тыкать щеточкой в ресницы, — это же вечернее платье. Господи, да вызови ты машину!