Мартин Андерсен-Нексе - Дитте - дитя человеческое

Ноги у Луизы сильно раздулись от переутомления, все налились водою. Она ждала только, пока скопит достаточное приданое, чтобы повенчаться со своим женихом, землекопом.

Но Дитте не хотела отказываться от места. Она уже сбежала с двух мест, теперь хватит. И в первый раз в жизни она почувствовала стыд за то, что не справлялась с работой. Ею не были довольны и в других местах, где она служила, но там дело другое. Дитте начала подозревать, что вполне удовлетворить хозяйские притязания столь же невозможно, как вскарабкаться на луну. Но здесь она сама была недовольна собою, чувствовала, что не в силах справиться с взятыми на себя обязанностями, и это удручало ее. Она всегда гордилась своею исполнительностью.

Дитте ждала от столицы очень многого, но не стремилась к удовольствиям; по этой части она не была избалована. Рано подняла она на свои плечи ответственное бремя хозяйки в доме, и это помогло ей развиваться и накопить опыт. Она знала цену себе как работнице, но хотела добиться большего. В деревне домашнее хозяйство нехитро было вести, — никаких разносолов за столом: каша или треска — и на обед и на ужин. Скатерть стелилась редко, и постели прибирались, лишь когда оставался досуг. В городе порядки совсем другие. Тут люди не были‘заняты днем в хлеву или в поле, как в деревне, где на уборку дома у женщины оставались только те часы, когда мужчины ели или спали. В городе женщины сидели целый день дома, стряпали по книжке, часто очень мудреные кушанья, и держали дом в чистоте и порядке. Вот, стало быть, где нуждались в домовитой, заботливой и дельной работнице. И Дитте сознавала за собою все эти качества. Она ведь почти десяток лет вела домашнее хозяйство самостоятельно — и не плохо, все хвалили ее.

Но, увы, скачок от каморок Сорочьего Гнезда и конур «богадельни» к этим барским залам был слишком велик. Тут и сравнения никакого не было, и никакого перехода. Из бездны нищеты — прямо в райские чертоги! В прежнее время Дитте казалось иной раз — особенно по воскресеньям утром, когда она, бывало, выскребет пол и посыплет его свежим песком, — что у них в хижине очень мило и уютно. Но теперь она хорошо понимала, что это вообще была лачуга, а не человеческое жилье. Конюшня у здешнего виноторговца содержалась куда чище и была теплее их лачуги с источенным червями потолком и прогнившим полом. Да и утварь и одежда у них были вытащены из мусорной кучи, выброшенные другими за негодностью. И вот из такой обстановки попасть в залы с дорогими коврами, роскошною мебелью, картинами, драгоценными безделушками!.. Дитте была подавлена, ослеплена, сбита с толку, у нее не хватало мерила для оценки, и ей трудно было освоиться с такой обстановкой, где вещь, совсем невзрачная с виду, могла стоить тысячи крон.

И в здешних людях она тоже не могла толком разобраться. Дитте получала пищу для ума из окружающей среды, она была вся зрение, вся слух, воплощенное любопытство; ничто не могло ускользнуть от ее внимания. Но здесь и люди были какие-то непонятные; она столь же мало могла добраться до их сути, как и до сути вещей. На что им были все эти дорогие вещи, — они ведь даже не смотрели на них никогда! И вечно они были недовольны, хотя могли иметь все, чего только захотели бы. И на языке у них было одно, а на уме другое. Гости целовали барыне ручку, как в светских романах, и насмешливо гримасничали у нее за спиной. Дитте отлично видела это! Барин с барыней жили под одной крышей, но спали в разных этажах.

У Дитте теперь были постоянные выходные вечера — раз в неделю и два полных свободных воскресенья в месяц. Но она, как птица, засидевшаяся в клетке, не скоро свыклась с тем, что клетка оказалась открытой.

— Ступай же со двора, девчонка! — гнала ее кухарка. — Ступай и найди себе жениха, а не сиди в своей каморке, повесив нос!

Дитте нехотя пошла раз-другой и вдруг пристрастилась к гулянкам. Нашла себе подруг, через них свела знакомство с кавалерами, и ее уже не надо было выпроваживать из дому: она сама дорожила своими свободными вечерами и днями, как скряга. Однажды, поздно вечером, ее провожала до дому целая компания молодежи, с которой она была вместе на загородном гулянье. Они долго стояли на дороге перед виллой и забавлялись резиновыми пищалками.

— Смотри, девушка, не попади в беду! — сказала ей на другое утро Луиза. — Не хвати через край!

В тот же день Дитте отказали от места. Сначала она заплакала — ей было стыдно опять менять работу. Вдобавок она только было начала привыкать к обстановке и ей легко стало справляться с делом. Но затем она быстро успокоилась. Другие девушки из ее знакомых относились к делу куда проще. Им ничего не стоило переменить место. Кроме того, ей дали три свободных полдня после обеда — да еще в будни! — чтобы иметь возможность приискать себе новое место. Дитте воспользовалась этим, хоть место нашла в первый же день, — так научила ее одна из подруг. Это было не совсем честно, но никогда не следует упускать своего, раз никто не дарит тебе ничего лишнего! И какое удовольствие разгуливать по улицам в такое время дня, когда все другие работают и когда все магазины открыты! У Дитте в первый раз в жизни были деньги в кармане, и она накупила всякой всячины своему малышу и домашним.