Дорис Лессинг - Великие мечты

Было очевидно, что он смущен и что ему не нравится находиться здесь. Товарищ Мэтью хмуро стоял у стены и даже поглядывал на часы, пока Франклин здоровался с повзрослевшей «детворой». Он встал перед Сильвией, которая поднялась, замялась, но потом раскрыла руки, чтобы обнять его, и он, в ее объятиях, закрыл глаза, а когда открыл, в них стояли слезы.

— Садитесь, — пригласил всех Эндрю и придвинул к столу стулья, составленные вдоль дальней стены.

Товарищ Мэтью сел, все такой же недовольный, и опять посмотрел на часы.

Товарищ Mo, который со времени своего последнего визита к Ленноксам успел съездить в Китай и благословить Культурную революцию, теперь читал лекции в университетах мира, рассказывая о ее пользе для Китая и всего человечества. Он тоже сел и потянулся к хлебу.

Франклин пояснил Фрэнсис:

— Товарищ Мэтью мой кузен.

— Мы из одного племени, — поправил его старший товарищ.

— Да, но это звучит несколько отстало, — сказал Франклин, явно напуганный тем, что противоречит самому вождю.

— Я понимаю, что кузен — наиболее близкий по значению английский термин для описания наших родственных отношений.

Все гости расселись, за исключением Джонни. Он обратился к сыновьям:

— Вы слышали, как Дэнни Кон-Бендит только что сказал…

Его слова чуть было не вызвали у товарища Mo новый приступ хохота, и Фрэнсис решила вмешаться:

— Спасибо, мы это поняли с первого раза. Бедный мальчик, у него было такое тяжелое детство. Отец немец, мать француженка… отсутствие денег… он был ребенком военного времени… мать растила детей одна.

Да, Фрэнсис определенно делала это намеренно, пусть и с самой невинной улыбкой, и сначала Эндрю, потом Колин засмеялись, а Джонни недовольно заметил:

— Боюсь, моя жена никогда не могла даже приблизиться к пониманию политики.

— Твоя бывшая жена, — уточнила Фрэнсис, — причем не единственная.

— А это мои сыновья, — пояснил Джонни товарищу Мэтью.

Эндрю взял свой стакан с вином и опустошил его, а Колин сказал:

— Да, выпала нам такая честь.

Трое чернокожих гостей смутились, но затем товарищ Mo, который путешествовал по миру уже лет десять или около того, добродушно засмеялся:

— Моя жена тоже винит меня во всех грехах. Она не понимает, что общее дело должно быть превыше семейных обязательств.

— Интересно, она хоть иногда видит вас? — спросила Фрэнсис.

— И рада ли она, если все-таки видит? — добавил Колин.

Товарищ Mo пристально вгляделся в Колина, но увидел лишь улыбающееся лицо.

— Все дело в моих детях, — покачал головой товарищ Mo. — Это так тяжело для меня… когда я приезжаю, то едва узнаю их.

Тем временем Сильвия варила кофе и ставила на стол кекс и печенье. По лицам гостей было видно, что они рассчитывали на большее. И, как приходилось ей делать до этого десятки раз, Фрэнсис достала из холодильника все, что там было, включая остатки ужина, и выставила на стол.

— Да садись же, — сказала она Джонни.

Он с достоинством уселся и стал накладывать себе еду.

— Ты не спрашиваешь, как дела у Филлиды, — сказала Сильвия. — Не интересуешься, как дела у моей матери.

— Да, — поддержала ее Фрэнсис, — я тоже обратила внимание.

— Как раз собирался спросить об этом, — нашелся Джонни.

Франклин перевел разговор на другую тему:

— Когда Джонни сказал, что сегодня вечером собирается к вам, я не мог упустить такой случай. Я никогда не забуду, как вы были добры ко мне.

— Ты ездил домой? — спросила Фрэнсис. — В университет ты, как я понимаю, не поступал.

— Я поступил в университет жизни, — ответил Франклин.

Джонни сказал:

— Фрэнсис, у чернокожих политических лидеров не спрашивают, чем они занимаются. Даже ты должна понимать это.

— Да, — согласился товарищ Мэтью, — сейчас такое время, что подобные вопросы лучше не задавать. — Потом он сказал: — Товарищ Джонни, не забывайте, через час я выступаю на митинге.

Товарищи Джонни, Франклин и Mo принялись за еду, глотая торопливо куски, но товарищ Мэтью отодвинул тарелку: он ел только, чтобы не умереть с голоду, пища не привлекала его.

Джонни сказал:

— Пока мы не ушли, хочу передать послание от Джеффри. Он был со мной в Париже, на баррикадах. Вам всем от него привет.

— Боже праведный, — хмыкнул Колин, — наш малыш Джеффри с его чистеньким личиком — на баррикадах!

— Он очень серьезный, стоящий товарищ, — поджал губы Джонни. — Джеффри снимает у меня угол.

— Так говорили в старинных русских романах, — сказал Эндрю. — Снимать угол — разве это по-английски?