Юрий Горюхин - Встречное движение

— А огурчик?

— Дядя Егор, вы что же будете шампанское огурцом закусывать?

— А я шампанское у барыги Самоделкиной на бутылку водки сменяю.

Даша бросала большие тряпки в лужу, тряпки темнели и впитывали в себя тяжелую воду, Даша поднимала сочащиеся тряпки и брезгливо передавала их Валере, Валера сильными руками выкручивал тряпки над ванной, пока они не становились почти сухими, и опять передавал Даше.

— Даша, случайно все получилось.

— Хватит, надоело, уже полчаса канючишь — случилось и случилось.

Гера пил шестую чашку чая.

— Вкусный пирог, научила тебя все-таки мама пироги печь.

— Она не меня научила — это Валера пирог испек.

— Валера, ты молодец.

Валера смутился, пожал плечами и не нашелся что сказать.

— А вот борщ ты, наверное, готовила — пресный.

— Да, наверное, я.

Валера с опозданием вышел из легкой задумчивости:

— Нет, борщ тоже я — его я не очень умею.

— Налей мне, пожалуйста, пива, что-то пива захотелось.

Валера открыл запотевшую бутылочку пива и налил в длинный узкий стакан.

— Гер, тебе?

— Нет, я же абсолютно не пью. Кстати, неделю назад на медкомиссии врач меня послушал, пощупал меня, рот мне открыл, всунул в горло мне ложку и говорит: да, батенька, вижу, сколько табачищу выкурено, сколько цистерн водки выпито — погуляли за жизнь. А я ему: мол, не курил ни разу, а насчет водки — хорошо, если бутылка выйдет. Так и не поверил эскулап.

— Как Толик поживает — давно не видела его, подрос?

— Подрос, грубить стал и учится так себе.

— Он же смышленый был, в шахматный клуб ходил с дедом.

— Ходил, но переехали, и перестал ходить, да еще их тренер Юр Юрыч от переутомления на Владивостокскую попал.

Валера хихикнул и поперхнулся соленым сухариком.

— Зря смеешься.

Валера закашлялся.

— В школе — кошмар, в четвертом классе задают такие задачки, которые мы решали в классе седьмом, каждую неделю сочинение «Как я провел выходной день».

— Что вы пишете?

— Да что там писать — врем про утреннюю зарядку, конструирование, чтение, общую уборку квартиры, выгуливаем несуществующих щенков и так далее.

Даша сделала последний глоток и поставила стакан в раковину.

— Наверно, это прогресс, Гера.

Валера украдкой посмотрел на часы и в программу телевидения.

А Гера вдруг стал развивать тему школьного образования. Даша заскучала на сменной обуви, на сборах обязательных денег для подарков, незаметно зевнула, отвернувшись к раковине, на несправедливых оценках и некорректных придирках открыла воду и стала мыть посуду, а на устаревших методиках и косном педагогическом коллективе сказала:

— Гера, давай лучше кино посмотрим.

— Нет, я лучше домой пойду — проверю уроки своего сына.

Валера воспользовался словами Даши и включил телевизор: красивый мужчина ударил некрасивого мужчину в челюсть, тот вышиб разлетевшуюся в куски дверь и упал в бассейн.

Через два часа Гера, долго покопавшись в коридоре и, никак не поддавшись на уговоры остаться ночевать на кухне на раскладушке, попрощался и ушел домой.

Грогин поправил галстук Зюзину:

— Ну и зачем ты меня сюда привел?

— Погоди, все будет о'кей.

Нарядно одетые люди ходили по банкетному залу ресторана «Россия», брали со столиков маленькие бутерброды, останавливали официантов с подносами шампанского, собирались группами, разговаривали, представляли одних другим, отпуская в спину третьим некоторые подробности их биографии, — одним словом, веселье было в полном разгаре.

Грогин ходил за Зюзиным, который жал всем подряд руки и иногда, показывая на Грогина, говорил, что это Грогин, тогда и Грогин ощущал липкость чужих ладоней.

— Зюзин, ты меня достал — делай, что хотел, и пойдем отсюда.

— Как ты не понимаешь, что это так важно — засветиться в обществе. Грогин, ты расслабься, отдыхай и, главное, тусуйся, тусуйся, пофлиртуй с кем— нибудь, только не с длинноногими барышнями в бриллиантах — бандиты, как правило, народ очень консервативный, с узкопатриархальным воспитанием.

Грогин нацелился на бутерброд с балычком, слегка сдвинул Зюзина, протянул руку и увидел идущего к нему подполковника Скороходова Никиту Трофимовича в малиновом пиджаке навырост. Никита Трофимович искренне обрадовался, увидев знакомое лицо, как радовался и другим знакомым лицам.

— Здравствуйте! А я смотрю: вы — не вы!

— Здравствуйте, видимо, это я.

— Как жизнь, сколько мы уже не виделись? Замечательно было в прошлый раз, и вы были великолепны.