Ильдар Абузяров - Агробление по-олбански

– Ты это к чему? – спросил Жан.

– К тому, что всё на небесах прописано. Даже то, что Александра должна была умереть в определенный час и именно так, а не по-другому.

– Ты думал меня так успокоить? – завелся Жан. – А то я без тебя не знаю, что смерть – судьба. Ну, ладно, разберемся. Давайте лучше составим график дежурства по квартире.

– Что за график?

– Уборки, готовки, похода в магазин, чтобы каждый день дежурный выполнял эти обязанности. Без напоминания. А то живем как в свинарнике.

– Тогда начнем с тебя – в качестве наказания за стукачество.

– Согласен. Сегодня дежурю я как провинившийся, а потом по алфавиту – Ленар, Рауль и опять я, Жан. Только, чур, не сачковать, чтобы я вас носом не тыкал в ваше же дерьмо, мы же не в армии, в конце концов.

В ванной я часто прибегаю к одному приему: затыкаю уши и опускаюсь на дно, слушаю шум моря. Шум моря становится особенно сильным, если вода холодная.

Может, у ванной есть связь с морем? Подумал о Петре, что он сейчас делает. Может, борется с волной. Да, наверняка есть. Это ведь шумит сток, трубные воды, ручеек – речушка – река. Море.

Когда я вышел, Жан, подложив руку под щеку, спал на диване – даром, что ли, рано вставал. На электрической плитке, в кастрюле – будто это моя ванна – вовсю выкипала вода. С треском булькали пузыри, а может, это храпел наглый майор Жан.

Они напугали его своей наглостью. Две южанки с черными, как сгоревшая копирка, волосами, в коротких черных юбках, с загоревшими в солярии ногами, они шли на высоких каблуках, взявшись за руки. Цок-чмок-цок-чмок-цок!

Куда они идут, подумал он. Зачем вообще существуют женщины, которые всем своим видом вызывают жгучее желание и тут же в одну секунду дают от ворот поворот: ни за что не получишь, не будет тебе секса. Всем своим видом, не проронив слова.

Может быть, они существуют для того, чтоб показать мужчинам их место – место букашек. Пришпиливают шпильками на взлете. Может, они та булавка, что жалит букашку в самое сердце, напоминает, что жизнь коротка, а красота еще короче. И нет смерти, кроме смерти, и человек пророк ее.

– Тише, не буди его, – поднес палец к губам Рауль.

– А это что такое? – Я ткнул пальцем в стол, на котором, помимо французских батонов и бутылки с красным вином, в тарелке лежал похожий по форме на батон, а по цвету – на мясо кусок какой-то рыбы.

– Это язык.

– Какой язык?

– Коровий. Жан купил его в маркете «Спрут». Он сказал, что это такой ритуал: съесть коровий язык и больше не болтать лишнего.

– Бедняга, так переживать из-за своей ошибки, просто Прометеевы мучения.

Я посмотрел на Жана. Тот действительно спал неважно. Чего-то дергался, будто отгонял мух.

– Да уж, мучается он крепко, – улыбнулся я. Одновременно мне захотелось пнуть его под зад.

– Не надо, не буди.

– Не буду.

– Наверное, ему сейчас снится, – Рауль говорил шепотом, – будто он участвует в конкурсе ресторанных поваров в Париже.

– Ага, и пока лидирует.

– А жюри возглавляет прекрасная женщина Оливия с маслянистыми глазами.

– Надеюсь, он угостит своих приятелей победно-праздничным блюдом.

– То есть нас? – Рауль вопросительно задрал бровь.

– Да хотя бы и нас.

– Он, кстати, обещал. Минут двадцать назад. Сказал: ребята, я вас накормлю настоящим французским ужином – пальчики оближете.

– Ладно, пусть спит, может, какой-нибудь рецепт во сне увидит. Главное, чтоб запомнил.

– А представляешь, как ему тяжело будет просыпаться. – Рауль изобразил на лице озабоченность. – Секунду назад он – такой красавец в белой такой поварской шапочке. С румяной поджаристой рыбой на большой сковородке в одной руке и семиярусным, как Вавилонская башня или сады Семирамиды, тортом – в другой.

– Ага!

– Только что красивая женщина в жюри, Оливия, облизывалась коровьим языком на его яства, а секунду спустя вместо поварской шапочки подушка. Вместо вкусностей пустая кастрюля. А вместо мадам из жюри – мы!

– Да, тяжко. Если мы настоящие друзья, мы должны что-то предпринять.

– Давай сделаем переходящее знамя лучшего дежурного. Вымпел первого кока, почетную грамоту победителя кулинарного поединка. И вручим все это завтра Жану.

– Здорово! А из чего этот вымпел сделать? Из алого коровьего языка?

– У тебя есть ватман?

– Ватман не едят.

Так мы с Раулем готовили переходящее знамя, больше похожее на стенгазету. Я старательно вырисовывал кисточкой поварскую шапочку.