Ильдар Абузяров - Агробление по-олбански

– Нет, я люблю такие небритые, чтоб по полгода не пускать в ванну.

– Таких не бывает! – засомневался Петр.

– А я именно таких и люблю, чтобы закидывали свои усы вместе с ногами мне за уши.

– Тогда тебе тоже надо искать Большую Женщину, из тех, кто стрижет только деньги.

Вот и поговорили. Духота обволакивала. Солнце – изнывающая женщина-парикмахер, жалась, льнула всем жарким телом к плечам и спинам загорающих.

Петр вспомнил, что в Библии сказано: « Всякая жена, молящаяся или пророчествующая с открытою головою, постыжает свою голову … ибо это то же, как если бы она была обритая … ибо если жена не хочет покрываться, то пусть и стрижется; а если жене стыдно быть остриженной или обритой, пусть покрывается ».

– Нечего здесь ловить, – сказал Петр, когда из-под сверкнувшего лезвия бритвы появилась кровь заката. Поехали к Эфлисону.

– Опять в Деборьскую жупу? – поднял бровь Порошкански.

– Не в, а через Деборьскую жупу. К нашим братьям, македонским албанцам и торбешам, в Кичево и Гостивар. Давно мечтал посмотреть Кичево с его жаревом и паревом. А дальше прямиком к Эфлисону! Ты же знаешь, Эфлисон у себя в харчевне проводит конкурс обжор. Кто больше съест. Где быть Большой Женщине, как не на конкурсе у Эфлисона?

– А как же альфонсы и монахи с Афона?

– Я чувствую, она где-то здесь, на Балканах, ибо все мировые потрясения и войны-заварушки начинались с Балкан. Надо ее найти и удовлетворить. Пока она не удовлетворена, она забивает желание огромными кусками баранины. Одинокая женщина ест много шоколада, белого, как беломорская Македония, и черного, как горы Черногории.

– Только не в Гостивар, – не соглашался Порошкански, – это же город, в котором делают навар исключительно на гостях, то есть на нас, туристах.

Жан носил его как крестик на шее. Да, собственно, это и был их крестик – ключ от банковского сейфа Александры, – один на двоих. Библией в данный момент была кредитная карточка «Цитрус Маэструс».

– Вставайте, Вишенка и Грушенька, – сказал Жан, спотыкаясь о подушку Рауля. Мы по очереди спали на полу, на диване и на нашей кровати.

– Это еще зачем, сеньор Помидор? – не разобрался я спросонья. Рауль вообще никак не отреагировал.

– Пойдем в банк.

– В такую рань? – спросил Рауль.

– В банк? Так бы сразу и сказал, – скинул я ноги с дивана.

Поехали на маршрутном такси на последние деньги.

– Вот это, – Жан бил себя по груди, стоя на остановке, – это ключ от всех тайн. Я тебе как детектив говорю.

По мнению Жана, ключ, найденный в парижской квартире Александры, был ключом от банковской ячейки, в котором и хранились все секреты и разгадки. Но чтобы проникнуть в банковскую ячейку, нужно было втереться в доверие к персоналу «Глобакса».

– Не могли в банк попозже поехать, сеньор Помидор? – позавидовал я досматривающему сны Раулю.

– А клиенты? Кто ж нам тайну банковского вклада откроет, когда много народу за спиной? Эх ты, голова! – Жан погладил меня по черепу.

– А почему тебе должны открыть тайну вклада?

– Потому что я мужчина и француз, а они женщины и русские!

В банке Жан достал серебряный ключик от ячейки.

– Так, и чего вы хотите?

– Я вам уже объяснил, я приемный отец Александры, вот ключ от ее сейфа. Вот свидетельство о смерти. Мне только узнать, нет ли в ее ящичке чего-нибудь особенно памятного.

– Пусть придет сама вкладчица.

– Я уже вам объяснял – она умерла. Вот заключение о смерти. Мне только посмотреть, нет ли там дорогих для нас вещей – реликвий. Если есть, мы будем все оформлять через нотариуса.

– Зинаида Петровна!

– Одну минуту, Марина!

– Здесь нештатная ситуация.

Жану пришлось объяснять еще раз.

– Сначала соответствующие документы, а потом – пожалуйста, такова инструкция.

– Черт бы вас побрал, – выругался по-французски Жан.

– Извините, так написано в инструкции.

– Черт бы побрал эту систему. – Жан протянул девушке по имени Марина карточку.

– Что это такое?

– Вы что, не видите? Библия. Я вам ее уже показывал. – Жан начинал раздражаться.

– Так, и чего вы хотите?

– Хочу, чтобы вы меня обслужили.

Марина покрутила кредитную карточку в руках. Зачем-то посмотрела на нее через лупу, словно первый раз видела.

Денег не дали. Потому что финансовый кризис. Он, как и зима, в Россию нагрянул неожиданно. Экономика, как от пинка в под дых, сложилась пополам и сразу уменьшилась в два раза. Затем рухнула. Многие денежные операции приостановлены, а межбанковские связи прерваны. Такое впечатление, что у экономики России разбойники с большой биржевой дороги вытащили кошелек и мобильный. Хулиганы, подонки, мерзавцы!