Дино Буццати - Избранное

— Но вам же известно, правда?

— Я уже сказал, уважаемая, что ни разу там не был.

— Однако вы знаете, что´ там делается?

Исмани слушал с озабоченным видом.

— Не сочтите меня формалистом, но тут одно из трех: либо объект не секретный, но я с ним незнаком, либо я с ним знаком, но он секретный, либо объект секретный и вдобавок я с ним незнаком. Сами понимаете, что в любом случае…

— Но нам вы могли бы сказать, о каком из трех случаев идет речь.

— Все зависит от степени секретности, — отвечал офицер. — Если это секретность первой степени, то, как нередко бывает, скажем, с оперативными планами, она распространяется, согласно требованиям режима, на все, что имеет к объекту хотя бы отдаленное или частичное отношение, даже в косвенной и отрицательной форме. А что значит «в отрицательной форме»? Это значит, что если человек знает о существовании секрета, но незнаком с деталями, то ему запрещено обнаруживать даже свое неведение. И заметьте, госпожа Исмани, на первый взгляд такое ограничение может показаться абсурдным, однако на то есть серьезные основания. Возьмем, к примеру, наш случай, военную зону тридцать шесть. Вот я упомянул о своей непричастности. При моем звании и должностных обязанностях такая информация может, пусть в самой незначительной мере, послужить тому, кто…

— Но вам же известно, кто мы! — воскликнула с досадой госпожа Исмани. — Сам факт, что вы нас сопровождаете, исключает всякие подозрения.

— Полагаю, вы никогда не бывали в военной школе… Там, в вестибюле, висит плакат с надписью: «У секрета нет ни друзей, ни близких». Такое недоверие подчас выглядит оскорбительно, согласен, и все же… — Он умолк, по-видимому утомленный столь пространными объяснениями.

Госпожа Исмани рассмеялась.

— Иными словами, вы тактично даете понять, что не можете или не хотите рассказывать нам про эту пресловутую военную зону.

— Но, госпожа Исмани, ведь я, — заметил капитан с обычной своей флегматичностью и тоном наставника, — и не говорил, что знаю…

— Ладно-ладно. Это все моя настырность. Простите меня.

Офицер промолчал.

Прошло минут пять, прежде чем Исмани робко подал голос:

— Не в обиду будь сказано, капитан, вы тут упомянули о трех вероятностях, а ведь их четыре. Ведь может быть и так, что объект не секретный и вы с ним знакомы.

— Этот случай я не учел, поскольку даже упоминание о нем кажется мне излишним.

— Излишним?

— Да. В этом случае… В этом случае я бы уже давно все рассказал. Осторожно, Морра!

Но и предупреждение водителю было излишним: изгиб шоссе, к которому они как раз приблизились, был очень широким и скорость машины не превышала шестидесяти километров в час.

На следующий день они поднимались к Тексерудской долине.

Вплоть до окутанного лесами ущелья Ольтро, известного туристского местечка, шоссе было прекрасным. Но затем дорога сузилась, пошла извиваться серпантином, и ехать стало трудней.

Местность также делалась все более дикой, меньше встречалось на пути домов, гуще росли леса вокруг, реже попадались люди. В открывавшихся просветах долин время от времени возникали вздыбленные и скособоченные силуэты гор, склоненных в одну сторону, как это бывает с деревьями, особенно по берегам рек, где ветер дует только в одном направлении.

Все трое пассажиров молчали. Небо было серое, однообразное, очень высокое. Ниже, у хребтов, клубились тучи, втягиваясь в глубокие расщелины.

— Еще долго? — спрашивал время от времени Исмани.

— Не думаю, — отвечал Вестро. — Я ведь тоже в первый раз.

— Но километров-то сколько осталось?

— Да уж совсем немного.

Подъехали к развилке. Одна дорога, направо, врезалась в зловещее ущелье, до того крутое, что непонятно было, как вообще она могла продолжаться. На какую-то долю секунды наверху, в тесном пространстве между отвесными каменными кулисами, где на крохотных выступах стен невесть как приютились низкорослые бесформенные елки, Исмани вдруг разглядел бастион из белого камня с округленными верхушками строений, отдаленно походившими на черепа. Зрелище подействовало на него угнетающе. Он подумал, если это и есть пункт назначения, то он здесь ни за что не останется. И сразу вслед за этим: сейчас повернем направо, в ущелье. Однако машина проследовала прямо.

Спустя примерно полчаса горы справа и слева немного расступились, здесь было светлее, и долина выглядела не так мрачно. Автомобиль затормозил возле небольшой бензоколонки. Все вышли размяться и выпить по чашке кофе.