Владимир Шатов - Ковчег

Времени, как всегда не хватило, поэтому дописываю сегодня.

От многого из нашей прошлой жизни пришлось отказаться. Болезненный опыт Восстания показал, что от семьи в классическом понимании нам пришлось отказаться. Слишком много интриг, зависти и распрей повлекло первоначальное расселение по семейному признаку. Недавно мы на общем Собрании приняли единогласное решение разделить две зоны проживания. Мужская отдельно от женской. Детская тоже выделяется в специальную зону.

К сожалению, за неполный год в Убежище не родилось ни одного ребёнка. С начала мы думали, что дело в неуверенности женщин в завтрашнем дне. Потом испугались, что после Дня репродуктивная способность исчезла. Только когда мы начали жить по новым правилам общежития ситуация изменилась. Теперь каждая женщина с созревшей яйцеклеткой обязана в нужный день явится в комнату свиданий. Любой готовый для оплодотворения мужчина, инкогнито занимается с ней сексом. Всё происходит в темноте, чтобы никто не знал кто отец потенциального ребёнка. Все дети Общины отныне общие. Не знаю, то ли новая система стимулировала людей, то ли повышенное разнообразие генетического материала, привели к демографическому взрыву. На сегодняшний день десять женщин беременны и мы ждём рождения здоровых малышей.

Кстати детям мы уделяем повышенное внимание. Уже сейчас чувствуется острая потребность в образованных людях. К счастью в горе макулатуры нашлись учебники по всем необходимым предметам. Вообще, казавшаяся на первый взгляд абсолютно лишней, макулатура оказалась жизненно необходимой. Мы не только смогли наладить нормальное обучение детей, но и черпаем нужные сведения по химии, биологии и зоотехнике. Техническая энциклопедия помогла ремонтировать оборудование. В старых тетрадях, между строк, дети решают домашние задания. Часть ненужной макулатуры мы научились перерабатывать в салфетки для гигиены.

Эта находка оказалась одной из самых ценных для жизни Общины.

Мы решали всевозможные проблемы жизнеобеспечения людей одну за другой.

Проблему с водой мы решили, когда перспектива умереть от жажды грозно повисла над Общиной. Угроза остаться без горючего для работы дизель–генератора казалась не такой острой, но только на первый взгляд. Зашедший в мою комнату Жиров обречённо сказал:

- Всё, приехали!

- Куда?

- Залили последнюю солярку.

- Спасибо обрадовали…

- Сегодня последний раз увидим свет, сможем подзарядить инструменты, а потом лёд придётся вырубать вручную.

- И всё оставшуюся жизнь придётся провести в полной темноте…

Последние недели мы и так в большей части суток сидели впотьмах. Перспектива казалась пугающе мрачной. Поэтому я спросил с рокой надеждой:

- Что можно придумать?

- Что тут придумаешь?

- Вы же всё знаете Иван Петрович!

- Так уж и всё, - откликнулся потерянный Григорьев. - Скажете тоже!

Он помолчал, вежливо покашливая в сжатый кулак. Насколько я его знал он, собирался сказать что–то важное, поэтому я не выдержал:

- Ну же Иван Петрович, не томите!

- Ну что Вы всегда торопитесь! – Возмутился Григорьев. - Вечно Вы давай, давай…

- Не время сейчас препираться…

- Иван Петрович предлагает пробивать туннель в южном направлении. – Не выдержал Жиров. - Под землёй, через найденный Вами ранее продуктовый склад.

Честно скажу, я тогда буквально замер от изумления и еле выдавил из себя закономерный вопрос:

- Зачем?

- Чтобы выжить!

- Вы понимаете, каких усилий нам это будет стоить?

- Понимаем, – они ответили синхронно. - Но это единственный выход.

- Но почему?

Григорьев погладил остатки редких волос на затылке и наконец, решился:

- За территорией завода, с южной стороны раньше располагалась база нефтепродуктов.

- Ну и что? – удивился я. - При бомбёжке она сгорела, я сам видел столбы пламени, когда отступал к Убежищу!

- Подождите, не перебивайте. – Попросил тактичный Григорьев. - Не совсем так…

Он начал путано, и жарко рассказывать нам, о свойствах дизельного топлива. Мол, оно не горит и сразу замерзает на плотном морозе.

- К чему Вы клоните? – опять не понял я.

- А то, что на базе имелось несколько подземных хранилищ для солярки и они возможно целы.

- Не может быть. – Не поверил я.

- Хорошо, пускай она не сгорела при пожаре, но ёмкости наверняка повредили при обстреле.

- Может быть, – вмешался, в разговор Жиров. - Только ударившие морозы привели солярку в желеобразное состояние и её застывшую массу можно резать как масло.