Тимур Зульфикаров: Земные и небесные странствия поэта

И мы пием вечное Вино Воскресения и радуемся, радуемся…

Но!..

О, Царь Небесный наш!..

И в молитве сказано: "Христос — веселие вечное…"

…О, на следующий день после Распятья хамсин нежданно ушёл.

И жителям Иерусалима и близких градов и селений явилось дивное Чудо, Знамение.

Чудо было в том, что открылись, явились жителям слепого Иерусалима неслыханные, невиданные дали, дали, дали.

Особенно с высоких стен Иерусалима, и с Сузских врат, и с золотых крыш Храма открылись дали неоглядные…

Открылись дальные, неслыханные страны, града, народы, океаны…

Вся земля в дымке утренней, сиреневой иерусалимской плыла пред потрясёнными очами, пред очами иерусалимцев…

И плыли Дни Прошлые и Дни Грядущие…

…И во Днях Прошлых, и во Днях Грядущих плыли, уповали древние. ещё живые Фараоны Птоломеи, и Пирамиды только в пустыне восставали под руками феллахов…

И в иных землях восставали давно погребённые Эмиры, Ханы, Аршакиды, Династии, императоры, цари, короли, тираны…

И летели колесницы Сезостриса и копья, стрелы амаликитян, и пылили македонские фаланги и римские легионы близкие, а потом слышались утробные, надорванные, боевые, стальные крики крестоносцев…

А потом грохот повальных артиллерий Англии, Франции, Германии…

А потом атомные грибы-циклопы над Японией…

И во Днях Прошлых плыли, сокрывались Финикия, Сирия, Аравия, Вавилония, Египет…

И во Днях Грядущих восставали. плыли Америка и Россия…

И русский Царь, и цесаревич, и царица, и царевны в белых, девьих, подвенечных платьях на Исполинский Русский снежный ледовый Крест восходили и скользили у кровяных наледей Креста, и народ русский необъятно восходил на Крест за ними, и слуги, бесы Каиафы и Понтия Пилата в кожаных, звериных одеждах возводили Царя и народ Его на Крест…

И поныне возводят…

И этот Крест Христа среди народов самый великий…

И поныне! Воистину Русский Крест несметен!..

И всякий русский на Него взойдёт!

О, Господь! Господь! Господь!

Гляди — под ногами русскими распятыми даже кровяная наледь вопиёт, поёт!..

И поныне народ русский уже сто лет на Исполинский Крест восходит…

И нет Ему исхода, а есть бесконечная Голгофа!..

И есть ныне Время Двенадцати Иуд!

Все вожди предают Русь, всё предают, всё продают…

…А напротив Руси стоит на брегу океана Америка…

И там стоит несметная Золотая Богиня, и вот несметные ярые человеки рубят, пилят, режут Статую Золотую на золотые струпья и монеты и, ликуя, золото уносят в домы слепые свои…

Вот оно, золотое ликованье слепцов, которые не чуют, как океаны уже готовят пучины, потопы свои на золото их и золотые души их…

И вот жизнь твоя, утяжелённая златом, идёт на дно океанов, слепец!..

И кто в бушующей пучине воспомнит о золоте, брат мой заблудший?..

Иль злато только на дно влечёт…

И галилейские пастухи пели от пресветлого вселенского Вина Воскресения:

О, Царь Небесный наш!..

Сокрой от тленных глаз наших Дни Прошлые и Дни Печальные!..

Зачем человеку знать о Них?.. Печалиться о прошлом? Бояться будущего?

Зачем нам, пастухам, эти Дали Неоглядные?

Спаситель наш сказал: "Блаженны нищие духом. ибо их есть Царствие

Небесное…"

О, Отец Небесный!

Оставь нам, галилейским пастухам, эти Пресветлые Дни!..

Дни Воскресенья Бога нашего Иисуса Христа…

…Вот Он грядёт по нашим галилейским долам и горам…

Вот Он только что свежо воскрес, нежно, как со сна, восстал.

Вот ещё гробовые пелены текут, спадают с плеч Его…

Вот Он наклоняется над пылью дороги и слюною целебной крестной смачивает пыль святую…

Вот Он брением Своим усмиряет, умиротворяет, помазывает гвоздинные, ещё горящие, жалящие язвы Свои…

Вот Он уже является Марии Магдалине, и жёнам-мироносицам, и Петру, и шествующим в Эммаус, и Своим Ученикам-рыбарям Апостолам на брегу Галилейского озера…

Но! Но! Но!..

Отец, Пастырь Небесный наш!..

Но!..

Одни мы, галилейские пастухи, знаем, куда Воскресший явился впервые…

А куда бредёт далеко ушедшее Дитя?.. Куда возвращается, стремится?..

Иль не в дом родной?..

Иль не в Назарет свой?..

Да!..

И вот пришёл к дому родному своему…

Когда ночь пришла, и все спали…

Но Матерь Его не спала…

И Она слышала тихие шаги на крыше среди одичавших, задумчивых маков, маков, маков, где любил спать отец Его…

И Она слышала, хотя шаги Его после Воскресения были легче, чем при земной жизни, потому что много Он оставил на Кресте…