Тимур Зульфикаров - 33 новеллы о любви

И ветвь миндаля — одна ограда стена девственности её…

И она шепчет, шепчет и шепчут древнеегипетские девьи плоды её:

— Снимите возьмите с меня ветвь миндаля и берите меня… услаждайтесь мною… Фараон повелитель пловец мой…

Я твоя Ложка… я твой Нил… я твоя вода… плыви в меня… плыви во мне…

Я твоя Хатшепсут… Ты — мой Тутмес…

…И тут она захлёбывается, лепечет, как младенец, и из неё идут древние пирамидальные иероглифы допотопные тайные жреческие Слова, которых никто не знает на земле, а знают только в небесах…

Уйяхххйх!..

О Боже…

Разве я оставлю Подарок Фараонов? Ложку Любви Вечной?.. О Боже!..

Ойхххйя!..

…И я покорно вспоминаю слова, шепот древнего суфия: «Мужи яро трутся, тщатся, тянутся к лону жены ибо они вышли оттуда, и как человеку не стремиться к месту рожденья своего? к перводому алому сладчайшему своему? к дому, к люльке детства своего?.. к колыбели своей?..

Лоно жены рождает… но и губит…

Но я ли трону бутон её?.. я ли разрушу колыбель мою?

О Боже!..

…Много лет прошло…

Давно я уехал из родного города Душанбе, где в гражданской войне братья слепо хищно алчно поубивали братьев, а русские — стали изгнанниками на Руси-изгнаннице, когда кучка бесов разрушила страну, где люди любили друг друга, и богатый вор не притеснял, не гнал в могилу доверчивого работящего ограбленного бедняка…

Много жен и дев возлюбил я в долгие дни грешной жизни моей…

Многих забыл и многих живо помню благодарно и поминаю в последние дни земной жизни моей… нет ничего слаще на земле, чем перебирать, вспоминать, смаковать возлюбленных своих перед смертью… и они отгоняют смерть… ненадолго…

О Боже! Как же много любви надо человеку в жизни его и как мало ему дано, но мне Господь дал много…

Но вот смерть приблизилась ко мне и многих зыбко забыл я в муках уходящего тела моего, а вот Ложка Фараона всё чаще приближается ко мне…

И раньше, во многих туманных днях и ночах жизни моей, чудилось мне, что вот я вижу Её в сумерках близ дома моего, близ жизни моей…

И ветвь жемчужно-розового миндаля мерцала и мерцает хладно недоступно в туманах и сумерках жизни моей…

Всегда чудилось и чудится мне, что Она бережет стережет меня, как только мать берегла и стерегла меня в детстве моём…

Как Богородица охраняла оберегала и охраняет оберегает в веках Русь Святую…

О Боже! Девочка древнеегипетская… пришелица дивная моя!

Ложка Фараона!.. Ветвь снежного раннего миндаля!..

А я ведь так и не узнал имени твоего, девочка моя… древняя египтянка русская моя…

Прости меня! меня! меня! прости мя!..

Но!.. как же назову? закричу? окликну тебя?.. когда будет встреча, встреча вечная там… там… там… в райских вечноминдальных садах?..

…Когда великий поэт умер лютой русской зимой, в нищете и безвестности, в нищей обобранной России, уже забывающей Святое Имя Своё от ига бесов пришлых, и нищая журавлиная стайка друзей и родных похоронили его в нищей могиле, на нищем икшанском погосте — то через несколько дней под самодельным свежим крестом на свежем снегу встала легла явилась ветвь розовопенножемчужного миндаля…

Редкие пьяные посетители погоста решили, что это бумажные мёртвые цветы…

Мёртвым в нищие мёртвые времена дарят мёртвые цветы…

Но это были живые…

О Боже!..

…Ложка Фараона…

Безымянная вечная возлюбленная моя в двух мирах…

Это Ты…

Оттуда…

За мной…

Пришла…

О Боже!.. а я ждал…

Мы возьмём со снега миндальную ветвь

И пойдём с тобой к Пирамидам

И дальше К забытым Богам…

На снегу два живых следа…

28 октября-2 ноября 2010 г.