Тимур Зульфикаров - Изумруды, рубины, алмазы мудрости в необъятном песке бытия

Человек родится на смерть, а умирает на живот, на жизнь…

Дервиш говорит смиренно:

— Но вот, как долгий праздник, я сладко прожил эту плотскую жизнь и хочу сладко празднично покинуть земную жизнь мою.

Так много человеков помогало мне в жизни моей, а кто утешит в смерти?..

О Брат мой, ты самоубийца?

И хочешь разрушить поджечь тело свое болезное, ветхое — дом души твоей?..

А таких Господь Отец осуждает

И какой Отец хочет, чтобы дитя Его убило себя?

О безымянный Пророк Смерти приди и проводи меня в мир вечности, в мир вечного покоя, в мир таинственного загробья…

Как молодая мать моя сладостно провожала меня в детский сад в детстве моем…

Да есть ли Загробье это, Господь мой?..

О Пророк Смерти и если жизнь — это праздник,

то и смерть — вечный праздник? Да Учитель смерти моей? Да? да? да?

А дервиш говорит:

— Все люди вышли из рая и идут в рай! Все!

И грешники и чистые! Все обречены на рай…

Ад есть только на земле…

Но вот я прошел земной скоротечный ад и алчу вечного рая…

Брат мой, но пред Вечным Раем — есмь Страшный Суд за грехи земные твои…

И что ж ты забыл во многих грехах-червях твоих о Суде Воздаянья?

И хочешь обойти Суд этот без покаянья…

И только после Суда откроется рай тебе и будешь счастлив, как был счастлив до рожденья земного твоего… О!..

Кто знает пути доколыбельные до чрева лона гнезда родильного матери безвинной твоей?

И кто знает пути загробные?

О Господь мой!

Не сделал ли Ты равными пути доколыбельные и пути загробные?

Иль это одни и те же пути?

И никогда ни один человек на земле не узнает тайны эти…

И что ты, брат мой, тщишься увидеть то, что не дано человекам?

Но!

Но вот измученный земной жизнью, земной прелестью ты хочешь исхода перехода…

Ибо устал от старости, и болезней своих, и печали множества разлучений и прощаний с родными и дальными человеками возлюбленными твоими, и алчешь вечных свиданий, и встреч, и застолий без опустевших пиал? и уснувших друзей?..

И вот радостно выходишь из последней кибитки твоей талой весенней к Цыганке юной в кишащих червем и молью кашмирских пахучих одеждах и плывущей улыбчиво гостеприимно в стае златых саранчуков жесткокрылых…

И радостно встречаешь Ея…

И Она в гиацинтовой райской повязке на смоляной птичьей головке змеиной шепчет улыбчиво необъятно, как юная матерь младенцу:

— Мальчик! Если ты сладко устал от жизни земной…

Если ты болен последней хворью…

Если ты бездонно счастлив иль бездонно печален…

То пойдем со мной сынок мой… Агнец вечности…

Но если в пиале твоей есть веселая алая капля вина…

Если ты возлюбил до кости потаенной детей, жен, внуков своих и соседей своих и дальных человеков далеких градов и кишлаков и садов и пустынь…

Если жаль тебе прощаться с цветущей алычой у реки и с первыми райскими пчелами ее…

Если жаль тебе понурого осла твоего с которым бродил ты по высокогорным кишлакам и примолкшую от необъятной преданности собаку твою…

Тогда не ходи со мной еще…

Я потом приду когда придет твой срок…

Когда залает собака и воскричит осел…

А сейчас они молчат ибо срок не пришел…

Но я часто хожу у кибиток земных мудрецов и

они часто беседуют со мной… А у мудрецов нет иных собеседников кроме меня?

А? Мудрец Ходжа Зульфикар а?

С кем еще на земле слаще беседы твои, как не со мной?..

С какой сладчайшей ночной женой?

А у Смерти — одна сладость, а у жен — множество…

Но сладость смерти превышает сладость любви… Да… да… да?..

Но кто проводит меня в смерть мою, кто не оставит меня в тот неизбывный час?

Отец и мать мои ушли на загробные пути, а чада мои разбрелись по земле, и забыли меня, и пекутся о чадах своих…

И что им смерть моя и последнее одиночество мое?

Но кто проводит меня туда?

Кто тот проводник?

Кто знает пути загробные, чтобы я не споткнулся на них в той ночи как на высокогорных тропах в безлунную ночь ночь ночь?..

Кто разделит усладит последнее одиночество мое?

Кто разделит ложе смерти моей как жены алчно делили ложе любви моей?

О Господь мой! Ты?.. Только Ты…

Но горько мне, что не вижу не чую я Тебя…

Но мудрец! это же великое счастие, когда в последнем одиночестве ты остаешься наедине с Богом Отцом вечным твоим, а не надеешься на тленных человеков?

И что ты любишь тех кого сотворил Господь, а не самого Творца Отца всех живых и усопших?..

И что ж ты любишь тленных более чем Вечного?