Тимур Зульфикаров - Изумруды, рубины, алмазы мудрости в необъятном песке бытия

И это время Луны!..

Аллах сотворил День для бездонного сна, чтобы сосуды и тело мужа наполнялись семенами для новой ночи любви…

И это время Солнца…

И потому истинные мужи никогда не видели дня… Никогда не глядели на Солнце… Не знали, не видели Солнца!.. Мужи напоенной Луны…

Тут рождаются сладкие сны и зарождаются сладчайшие солнечные агнцы… чада…

Верховный Архитектор Древнего Египта жрец Инени сказал:

— Девство Девы, Чистота Человека — выше всех

Династий! Выше всех фараонов!.. И всех богов! И выше, необъятней всех пустынь!..

И выше, вечнее всех Времен!..

И выше самой жизни!..

И выше самой смерти!..

Но не выше моих Пирамид!..

И зарыдал… потому что любил царицу Хатшепсут больше Пирамид…

О! Скоротечная пирамида любви — выше всех Вечных Пирамид…

Архитектура — это бессмертие рабов…

Много есть яств на земле, но нет ничего лучше родника с горячим хлебом, ледниковой новорожденной воды с кунжутной, свежеиспеченной лепешкой из безымянной, придорожной чайханы.

И нет на земле ничего слаще любви между мужем и женой.

И жена — это родник лепетный, говорливый, шелестящий, а муж — жаркая, пышущая лепешка из танура-печи…

Жена — это великая тайна, это бездонный колодезь…

Это утренняя гора в тумане… это вечный пожар…

А муж — это ледяная вода на огонь… шепот, шелест любви… ночной хмель… утренний хлад… лед… льдина в горящей пустыне…

О, Боже… как творится живое дитя из огня и льда?..

Любовь — это возвращение к камням, к травам, к водам, к звездам!..

Любовь — это возвращение в рай!.. где Адам, как камень, как вода, наг, где Ева нага, как трава, как звезда…

Две наготы… два ручья… одна река…

Где в реке Ева?.. где Адам?.. где Творец с говорящей покорной глиной в руках?

Ах… никогда не узнаю я…

Всякая жена втайне сладко мечтает погибнуть от ревнивой, гибельной, ярой, сладостной руки мужа…

Страсть слаще покоя… слаще деторождения…

Страсть ближе к смерти стоит…

А любовь — это жизнь…

О, отрок, закрой глаза свои и прислушайся к телу своему — и ты услышишь, как шумит семя твое в жилах, в руслах твоих, как ночная неостановимая река, река, река…

О, старец, закрой глаза свои — и ты услышишь далекий, тревожный ветер — то ли из ада, то ли из рая идет он… и несет голоса давноусопших… на брегах немотекущей вечной Леты…

Молодость — это тайный гон бег семени твоего…

Молодость — это река горная семени твоего, человече…

И пути молодости твоей — это пути семени вольного твоего…

И странствия молодости твоей — это бешеные странствия, кочевья слепого твоего зебба-фаллосастранника…

Молодость… фаллос… странник… путеводная звезда… на небе твоем… и в жизни твоей…

Есть великое Созвездие, выложенное в небесах из тысяч ярких звезд…

Оно превышает Созвездие Большой Медведицы… и сам Млечный Путь…

И называется оно «Созвездие Кочевой Фаллос Цыгана»…

Но увидеть Его в небесах можно только в молодости…

В старости — не увидишь Его… как ни гляди в пустынные небеса…

Любовь — это смерть одежд…

Любовь — это нагота надежд…

У жены одна ночь — ночь зачатья…

И нет других ночей…

Разве можно съесть дважды один персик?

Глупец тот, кто еженощно сладко спит с женой.

Он уже ест, гложет косточку плода…

И он уже ест завязь дитя своего…

Соитий должно быть столько же, сколько деторождений…

Не больше…

Нет печальней истины для грешных сладострастных мужей…

Мужы и жены не должны получать наслажденья от того, что в ногах их!..

Наслажденье — лишь малый нищий спутник зачатья, как яблоко — лишь спутник яблони.

Но люди стали отделять наслажденье от зачатья…

Стали рубить яблоню, чтобы сорвать яблоко…

Для русских несметных вдов и жен крестильная прорубь — брачная постель.

А неоглядный русский жемчужный снег — снежные одеяла, простыни… мех нищих… шуба снежных горностаев… пока весна не растопит, не обернет их талыми водами…

И нет иных у жены, у вдовы на Руси любовных утех…

А мужи ушли на войну иль сгорели в самогоне, как в огне…

А Русь — необъятная вдовья постель…

И потому русский человек всегда хочет спать от необъятных сиротских пространств…

Иль пить вино…

Жена! Сокройся! в избе иль в кибитке, за стеной — сохрани, утаи лицо свое!..