Гийом Мюссо - Спаси меня

Если бы это зависело от него, он провел бы последние часы своей жизни за работой. С тех пор как он проснулся, тревога не покидала его. Он боялся оставаться один. Но Джанис Фримен, которая была не в курсе событий, произошедших в его жизни, решительно выставила его из больницы и велела как следует воспользоваться вынужденным отдыхом.

Город был завален снегом, который сверкал в солнечных лучах. Сэм шел по улице и был рад тому, что вокруг так много людей. Он чувствовал себя как капля внутри волны. Человек в толпе. Анонимное братство с себе подобными согревало его, страх ощущался не так остро.

Он быстро шагал, чтобы согреться, наслаждаясь скрипом снега под ногами. Зашел в кафе «Портобелло» и заказал капучино.

Прежде чем он уйдет, нужно сделать еще несколько важных дел. Он набрал номер «Баттерфляй центра» в Хартфорде. Этот центр занимался реабилитацией подростков-наркоманов. К ним записывались за несколько месяцев вперед, а курс лечения стоил десять тысяч долларов. Как Сэм и предполагал, свободных мест не было на год вперед, но он сумел договориться, чтобы Джоди туда приняли, рассказал, какое потрясение ей недавно пришлось пережить, и убедил врачей, что ей требуется немедленная помощь. Через двадцать минут он получил положительный ответ при условии, что оплата за весь курс поступит на счет центра в течение дня. Сэм позвонил в банк, чтобы узнать, сколько денег у него на счету. Работа в государственной больнице приносила гроши по сравнению с тем, что он мог бы получать, если бы работал в частной клинике. Он только недавно закрыл кредит, который брал на обучение.

— У вас осталось одиннадцать тысяч триста двадцать долларов, — сообщили ему в банке.

Сэм тут же распорядился перевести эту сумму на счет «Баттерфляй центра» и сообщил туда, что лечение Джоди оплачено.

«Это последнее, что я сделал как врач…» — подумал он, и его сердце сжалось.

Чтобы не думать о том, что его ждет, он поднял голову и огляделся. Сегодня ему не надоедало разглядывать людей, которые его окружали. Ему хотелось поговорить с каждым из них. Любая мелочь, казалось, обладала особым смыслом и красотой: солнечные лучи, которые проникали сквозь стекло, смех за столиками, запах кофе и выпечки… Почему нужно было ждать, когда смерть постучит в дверь, чтобы оценить вкус жизни?

Он посмотрел на часы, висевшие на стене. Стрелка чересчур быстро отсчитывала остававшиеся ему секунды. И что, неужели это все, что он видел в жизни? Не много. Он подумал о странах, в которых не был, о книгах, которые не прочитал, обо всем, что отложил на потом…

Когда Сэм вышел из кафе, ему было очень грустно. В его голове стремительно проносились воспоминания о последних днях. Он безуспешно пытался найти какой-то смысл во всех этих событиях. Ему казалось, что он упустил что-то важное.

И тут он вспомнил нечто, что его зацепило, но тогда он не придал этому особого значения. Он вышел на перекресток Второй авеню и Тридцать четвертой улицы, где таксисты поджидали клиентов, и поднял руку. Нужно в последний раз повидать Шейка Пауэлла.

Шейк не удивился, когда увидел Сэма, выходящего из такси. Уже два дня он ждал его. И боялся его приезда.

У входа в церковь Шейк вместе с волонтером грузил коробки с едой в фургончик, принадлежавший городскому приюту для бездомных.

— Помочь? — спросил Сэм.

— Это работа не для слабаков, — усмехнулся Шейк.

— Сам ты слабак, — ответил Сэм, берясь за самый тяжелый ящик.

Они работали быстро и молча и вскоре всю еду погрузили в машину. Шейк принес одеяла и пакет с принадлежностями для туалета.

— Давай, Чаки, потихоньку! — крикнул он.

Пикап, которому пора было отправляться на свалку еще при Рональде Рейгане, тронулся с места. Волонтер дважды просигналил на прощание.

Шейк повернулся к Сэму.

— Чувак, в чем дело? Ты выглядишь хуже некуда.

— Сделай мне кофе.

Они поднялись в квартиру. Шейк хлопотал вокруг древней кофеварки, Сэм задумчиво смотрел на распятие, выколотое на предплечье друга.

— Я никогда Его не видел, — сказал он, и в голосе его слышалась сдерживаемая ярость.

— Кого это? — спросил Шейк, подходя к нему с двумя чашками кофе в руках.

— Твоего Бога. Я никогда Его не видел. Ни в нашем квартале, когда был ребенком, ни у себя в больнице, ни в одной из воюющих стран, куда ездил добровольцем…

— Однако Он был там, — ответил священник, открывая окно. — Нужно лучше смотреть, чувак.

Сэм посмотрел во двор.