Гийом Мюссо - Спаси меня

— Я не понимаю, о ком ты говоришь.

— Ну, как хочешь. Не будем больше об этом. Жюльет продолжала перебирать свою одежду, пытаясь найти что-нибудь подходящее. Наконец она достала свитер крупной вязки, расшитый бусинами и стразами, вполне приличную вышитую блузку и застиранные, потертые джинсы со множеством карманов, которые она купила еще в Париже, когда училась в школе.

Изображая восторг при виде этих сокровищ, она обдумывала то, что ей сказала Коллин. Она уже пожалела о том, что оборвала разговор. Вопросы были готовы сорваться с ее губ. Интересно, как Коллин познакомилась с доктором Гэллоуэем?

— Скажи…

— Да?

— Что ты имела в виду, когда сказала: «он очень волновался за тебя»?

Коллин сделала вид, что не понимает.

— Вовсе ничего, дорогая. Я понимаю, у тебя есть секреты и ты их оберегаешь.

— Пожалуйста, не мучай меня!..

Коллин усмехнулась и оторвалась от экрана компьютера.

— Ну ладно! Я говорила с Сэмом Гэллоуэем и думаю, что ты ему очень нравишься.

— Знаешь, все так сложно!.. Он врач, и он женат… И я не думаю, что он сможет полюбить меня настоящую. В смысле…

— А я думаю, ровно наоборот, — перебила ее Коллин, протягивая ей маленький диктофон.

Жюльет удивленно посмотрела на него, но Коллин ничего не стала объяснять.

— Ну что ж, теперь я за тебя спокойна и могу пойти по магазинам. Я видела волшебное платье у Сакса и думаю, что должна его примерить.

Коллин ушла. Жюльет включила диктофон, и голос Сэма — такой далекий и в то же время близкий — зазвучал в комнате: «Дорогая Жюльет…»

«Дорогая Жюльет…

Пожалуйста, наберись терпения и дослушай до конца, даже если ты сердишься на меня. Я знаю, что последние дни были очень тяжелыми. Я думал о тебе каждую минуту. И еще я знаю, что ничего этого не случилось бы, если бы в аэропорту мне хватило смелости попросить тебя остаться. Если бы я не дал тебе подняться в этот проклятый самолет.

Дело было вовсе не в том, что я этого не хотел. Я очень хотел! Но я перестал доверять жизни, я испугался, что наша с тобой история основана на лжи».

Жюльет села с ногами на диван, подтянула колени к груди. Она и представить не могла, что сейчас ей расскажет Сэм.

«Дело в том, что я солгал тебе. Я не женат. Моя жена умерла год назад. Ее звали Федерика. Мы были знакомы с детства и выросли в одном районе Бруклина. Такие места бывают в каждом большом городе. Я не знал своих родителей, меня растила бабушка. Она справлялась как могла. У Федерики была только мать, которая накачивалась наркотиками с утра до вечера. Вот каким было наше детство. Чтобы ты лучше поняла, я расскажу тебе еще вот что. Большинство из тех, кто изображен на наших школьных фотографиях, уже в могиле или в тюрьме.

Но мы выжили. Я стал врачом, а Федерика — художником. Мы жили в прекрасной квартире. Короче говоря, мы вырвались оттуда. Так я думал до того страшного вечера…

Я помню, это было в середине декабря. Все вокруг было наполнено ожиданием Рождества. Днем был праздник в больнице. Дети украсили огромную елку самодельными бумажными игрушками. За последние две недели у меня не умерло ни одного пациента. Федерика ждала ребенка, и я был на седьмом небе от счастья.

Выйдя в тот вечер из больницы, я решил немного прогуляться. Я шел мимо великолепных витрин. Купил несколько подарков — альбом Рафаэля для Федерики, деревянную куклу и плюшевого слоненка в детскую…

Будущее давно не казалось мне таким мирным, надежным. Я возвращался домой с легким сердцем. Дверь оказалась открытой. Я поднялся по лестнице, окликнул Федерику. Она не ответила. В растерянности я толкнул дверь ванной и увидел там нечто ужасное. Стены и пол были забрызганы кровью. В ванне в красной воде лежало безжизненное тело Федерики. Она перерезала себе вены на руках и на ногах. Моя жена была беременна и покончила с собой».

Потрясенная Жюльет вытерла слезы, катившиеся по ее щекам. Прижав диктофон к уху, она вышла на балкон. Ей не хватало воздуха. Сэм продолжал.

«Что бы ни случилось дальше, я уверен, что ничего страшнее со мной уже не произойдет.

Жюльет, я хочу, чтобы ты поняла. Каждый день я работаю с детьми, пережившими насилие, смерть близких, страшную болезнь. Я должен убедить их, что они могут с этим справиться. Чаще всего мне это удается. Я стал врачом еще и потому, что знаю: жизнь продолжается и после того, как случилось нечто ужасное. Для того чтобы кого-то вылечить, мало найти причину болезни. Людям нужна надежда, что завтра будет лучше, чем вчера.