Александр Зиновьев - Желтый дом. Том 1

Теперь с карьерой дело обстоит не так-то просто, говорю я. Когда ты кончал школу, сколько человек из класса поступало в институт? Почти все. Были у вас проблемы с аспирантурой? А с должностями? В том-то и дело. Тогда происходило некое расширение общества с должностной точки зрения. Теперь оно прекратилось. Из моего класса в институты поступило меньше половины, хотя наша школа была привилегированной. А насчет постов... Посты все заняты сорокалетними, пятидесятилетними, шестидесятилетними. Общество перенасыщено образованными людьми, талантами, претендентами на должности. И кроме того, люди кое в чем разобрались. И большинство уже стремится просто устроиться так, чтобы было уютнее, спокойнее, сытнее, благороднее. Партийной карьерой теперь культурного человека (а мы почти все культурны!) трудно соблазнить. Это — для всякой швали. Брачная карьера затруднена: Они предпочитают браки в своем круге. Талант... Талантов теперь — пруд пруди. Из ряда вон выходящий талант — редкость. И он под запретом. Из ряда вон выходящий талант душат всем обществом. Это — для одиночек и отщепенцев. И что остается нам — среднеталантливым, среднеобразованным, среднекультурным интеллигентам?!

На мой риторический вопрос Он потянул носом воздух. Забыв про свою проблему, я кинулся на кухню: подгорела моя каша. Каша — черт с ней, пропала кастрюля, а кастрюля не моя, кастрюля соседская. Будет скандал. Если выкину кастрюлю потихоньку на помойку, Соседка все равно обнаружит пропажу и подумает, что я кастрюлю украл. Если честно признаюсь, она всю неделю будет орать на меня и обвинять чуть ли не в измене Родине. Так что выгоднее, решил я, выкинуть. Но идти на помойку было лень, и я выкинул кастрюлю через форточку. А если кому-нибудь по черепушке попадет, спросил Он. Это будет для него или для нее самым значительным событием в жизни, сказал я. А кастрюлю ни ты, ни я в глаза не видали!

Насчет марксизма ты перегибаешь, говорит Он. В нем есть много верного и разумного. Все разумное в нем, говорю я, либо банально, либо украдено у других. А его собственные «открытия» — бессмыслица, пустота, вздор, ложь. И безудержное чванство, самомнение, самовосхваление. Я берусь это показать по каждому пункту. Открой наугад, например, «Философскую энциклопедию», которая сравнительно с прочей марксистской продукцией сделана еще на уровне — она делалась в «либеральное» время. Вот, например, раздел «бытие». Отнесем за счет тонкостей диалектики то, что у марксистов понятие «бытие» и «материя» то совпадают (в соответствии с одними цитатами), то нет (в соответствии с другими цитатами). Вот читай: «Понятия бытия и материи — это предельно широкие понятия, которые определяются через их соотношение со столь же широкими понятиями — психического, сознания». Одна фраза, а идиотизма в ней наговорено — целую статью надо писать, чтобы разоблачить. Если понятия бытия и материи суть предельно широкие, то они совпадают по объему и обозначают одно и то же. Если понятие «психического, сознания» является столь же широким, как и понятие материи, то они совпадают по объему и тоже обозначают одно и то же. Если два понятия не совпадают по объему, то можно всегда построить более общее по отношению к ним понятие. Так, если материя не есть сознание, а сознание не есть материя, то эти понятия не совпадают по объему. И потому они не могут быть предельно широкими. Можно ввести понятие, допустим — X, которое будет их обобщать, например, по такой схеме: будем называть X как материю, так и сознание. Возьми проблему случайности и необходимости. Случайность есть форма проявления необходимости — это, что ли, разумно и ново? Это бред сивой кобылы. Случайным называется такое событие, наступление которого не является необходимым и ненаступление тоже, то есть событие, которое не является необходимым и отрицание которого не является необходимым. А форма проявления события и есть само это событие, есть его наступление. И случайное событие по определению не может быть необходимым или «формой проявления необходимости». Свобода есть познанная необходимость, говорит марксизм, украв эту формулу у Гегеля. Но по самому определению понятий свободными называются такие поступки (действия) людей (вообще активных существ), которые не являются необходимыми и осуществление которых зависит исключительно от доброй воли людей. Если поступок необходим, то познавай его или не познавай, он не будет свободным согласно словоупотреблению. И так за что ни возьмешься. Что остается в марксизме разумного после отбрасывания таких премудростей? Одно: идея организации огромной банды (партии) для захвата власти и совместного ограбления всего общества, да еще в ряде поколений. Больше ничего в нем нет. Да и это не ново, и это украдено. Мой Сосед рассказал такую хохму. У нас, сказал он, все равны. Но все-таки Генсек всех равнее. Вот тебе блестящий пример Их премудрой диалектики. Но все равно, говорит Он, альтернативы марксизму нет. Нет, говорю я. Но знаешь, почему? Потому, что для альтернативы нужно выдумывать еще одно такое или более грандиозное дерьмо. А человечество от одного еще очухаться не может. Избави Боже от этой альтернативы! Но если марксизм превратился в идиотизм, зачем ты в нем крутишься, спрашивает Он. А я не в нем кручусь, говорю я, а в той области, которую он оккупировал. Я же логик. Но логика не есть часть марксизма, говорит Он. Польша, Чехословакия, Германия, Венгрия тоже не есть часть Советского Союза, говорю я.