Александр Зиновьев - Желтый дом. Том 1

Среди обильного питья

И очень скудного обеда

Украсит серость бытия

Объемлющая все беседа.

О чем только не говорится в таких случаях! О том, что Михайлова теперь живет с Богдановым, а Григоренко женился на этой потаскушке из иностранного отдела. Что цены, ха-ха-ха, скоро опять повысят. Что Украинцева критикнули в «Коммунисте», значит, скоро скинут, что Фролкину директором все равно не быть. Что... Что... Что...

Смех. Крики. Слов сплошной сумбур.

Мычанье пьяных шалопаев.

Вдруг — виртуозный каламбур

И анекдоты про Чапая.

— Василий Иваныч, спрашивает Петька, ты пол-литра без закуски можешь выпить? Могу, отвечает Чапаев. А литр? Могу. А ведро? Могу. Ну а бочку? Нет, Петька, не могу. Но Ленин может!

То вдруг без видимых причин

Застольный крик смолкает сразу.

В тиши торжественно звучит

Глубокомысленная фраза.

— Я заметил одно очень любопытное явление: поведение советского человека детерминировано в гораздо меньшей степени внешними и в гораздо большей степени внутренними обстоятельствами, чем это принято думать. Вместе с тем, когда приходится иметь дело с предсказанием пове дения советского человека, в гораздо большей мере следует принимать во внимание именно внешние обстоятельсетва; чем внутренние. В чем суть этого парадокса?

— Никакого парадокса нет. В случае предсказания поведения человека следует принимать во внимание внешние обстоятельства, по которым мы и судим о внутренних обстоятельствах, определяющих поведение. Внутренние обстоятельства незримы, они суть лишь отражения внешних.

— Не финти. Внутренние обстоятельства в некотором роде априорны, не являются продуктом отражения. Они...

— Что же, они прирожденны, что ли?

— Нет, они воспитуемы. Но результат воспитания есть некая способность поведения, а не отображения тех ни иных конкретных ситуаций.

То вспыхнет спор из пустяка,

А то слезу любви размажут.

Вот так и тянется, пока

Вон выметаться не прикажут.

Выпив все, что принесли с собой, вытащили спрятанные в загашниках мятые рублевки, трояки и пятерки и перешли на местное пойло — на наливки и настойки системы Росглаввино, которые избегают пить даже уличные алкоголики в подворотнях.

— Не помню ни одного случая, чтобы дело этим не кончалось. И не могу понять, почему мы сразу не начинаем этого, а делаем вид, куражимся?

— Вначале всегда кажется, что на сей раз удастся удержаться на грани. И потом, всегда же приятно поразить друзей завалявшейся случайно пятеркой. А что пить — потом уж безразлично.

Как жаль, что надо уходить,

Как расставаться неохота!

Давай еще часок бродить.

Плевать, что ждет чуть свет работа!

— Говорят, Барабанова снова берут в институт.

— Говорят. Забавный он тип. Дурак. Прохвост. А тоже того гляди, диссидентом станет. А из-за чего? Из-за сущего пустяка.

— В нашей жизни вообще все решают пустяки. В основе моей жизненной судьбы, например, лежит окурок. Да, представь себе, обыкновенный окурок. Если не веришь, почитай Фрейда.

В казарме раз окурок

Кто-то уронил,

А старшина-придурок

Меня остановил.

Такой-сякой и прочее!..

Сюда, на пол смотри!

И, говоря короче,

Поднять! И... раз, два, три!

А я решил иначе,

Окурок пхнул ногой.

Я некурящий. Значит,

Поднимет пусть другой.

Ах так, сказал ехидно

Товарищ старшина.

Что ж, дальше будет видно!

И вроде — тишина.

Но в полночь, когда вяло

Усталый взвод храпел,

Он сдернул одеяло

И в ухо прошипел:

А ну, вставай, паскуда,

Растяпа, твою мать!

Не рассветет покуда, —

Окурок поднимать!

И пламенем безбожным

С тех пор я весь горю.

Где можно и неможно,

Окурками сорю.

Одну в себе заботу

С тех самых пор ношу:

Замечу: чисто что-то, —

Все оплевать спешу.

Кажется, я уже говорил, что во всяком крупном историческом движении интеллектуальный уровень руководства движением должен быть адекватен массе участников Движения, определяющей его характер и играющей в нем решающую роль. В данном случае в движение были приведены широчайшие народные массы. Наиболее образованные слои общества оказались в стане врагов, были перебиты или эмигрировали. Так что общий интеллектуальный уровень движения оказался крайне низким. Изо всех лиц, групп и течений, претендовавших на руководство движением, Сталин и связанные с ним лица, идеи, методы, намерения оказались наиболее адекватными этому уровню.