Юсеф эс-Сибаи - Мы не сеем колючек

— Надо же! Семь лет воспитывала ребенка, а теперь отбирают силой…

— Сколько вложила она в своего Габера…

— Работает как вол, чтобы ни в чем ему не отказывать…

— Всю жизнь свою на него положила…

— Как несправедлив мир!..

Повозка тронулась и покатила к переулку эль-Бараи, Сейида прижала к себе испуганного Габера. Мальчик едва сдерживал слезы.

— Нас опять везут к нему, мама? Он тебя будет бить?

— Нет, милый, нет…

— А почему полицейский хотел забрать меня одного?

— Не знаю, сынок, — солгала Сейида.

— Мне страшно!

— Не бойся, Габер, не бойся, мой мальчик.

Повозка, как и в прошлый раз, остановилась, не заезжая в тупик. Полицейский слез и протянул руку, собираясь подхватить Габера.

— Пошли, дружок! Давай поскорее — у меня и других дел хватает.

— Можно мне проводить его? — попросила Сейида.

— Как хочешь.

Они пошли к дому. Абду, по обыкновению работавший у распахнутой двери типографии, вышел навстречу.

— Что случилось, госпожа?

— Где Аббас-эфенди? — нетерпеливо спросил полицейский.

— Там, наверху…

В окне показался хозяин дома. Увидев Сейиду, он изобразил удивление:

— А эта красотка зачем пожаловала?

— Мальчика проводить, — объяснил полицейский.

— В постановлении суда сказано только насчет сына. А это бесплатное приложение пусть берет кто-нибудь другой!

Полицейский посмотрел на Сейиду.

— Ступай-ка ты от греха подальше.

Вся напускная покорность слетела с Сейиды — она была готова кинуться на Аббаса, на полицейского, на любого, кто вставал между ней и сыном. Старик Абду увидел, как она переменилась в лице, и подошел поближе.

— Возьми себя в руки, Сейида! Тут ничем не поможешь…

— Я Габера не брошу!

— Ты только ему сделаешь хуже. Слышишь! Ему будет хуже!

Наконец Сейида поняла смысл сказанного. Она отпустила руку Габера, и плечи ее затряслись от рыданий.

— Пойдем, дочка, — продолжал старик. — А за сына не бойся… Я за ним присмотрю, да и другие найдутся. Мир не без добрых людей…

Медленно и печально они двинулись к типографии. Спустился Аббас, одетый в полосатую галабею. Увидев его, Габер заплакал и бросился вслед за матерью. Аббас едва успел схватить сына за руку:

— Ну, не распускай нюни! Марш за мной! Обабился там со своей мамашей!

Габер извивался всем телом в тщетных попытках освободиться от цепкой отцовской хватки.

— Вот он, недостаток воспитания! — сокрушенно произнес Аббас, изловчился и подхватил сына на руки. Мальчик продолжал колотить ногами в воздухе.

— Уймись, парень! Не то выпорю!

Сейида стояла в типографии и, сжавшись в комок, слушала вопли сына, доносившиеся из глубины дома. Абду притащил стул.

— Присядь… В ногах правды нет.

— Как я могу сидеть, когда этот мерзавец избивает своего собственного ребенка?! Я пойду наверх…

— Спаси тебя Аллах, дочка! Не унижайся ты перед этим проходимцем… Это он для тебя устраивает, а уйдешь — и сразу все кончится. Поверь мне, Сейида, Аббас выдержит не больше недели — ему это быстро надоест!

— Ты так говоришь, дядюшка Абду, чтобы меня утешить…

— Правда, правда. Послушай меня, старика. Иди домой, а я скажу жене, чтобы побыла с мальчишкой. При ней Аббас не посмеет тронуть Габера… И потом, все же отец он ему! Сама ведь знаешь Аббаса, попусту все болтает. Через пару дней сам придет и попросит взять парня… Если бы ты привела Габера и заявила: забирай своего сына, мне не на что его содержать, он сбежал бы на край света. Но ты больно доверчива, совсем как твой покойный отец… Посиди тут, я сбегаю позову Амину…

Крики Габера затихли. О Аллах, неужели Абду прав! Стоило ей скрыться из глаз, как Аббас оставил сына в покое.

Пришла старушка Амина, которую Сейида помнила с детства.

— Успокойся, доченька! Не брошу я твоего мальчонку… И ты сможешь с ним повидаться. Аббас ведь не в папашу пошел: уйдет из дому — только его и видели.

С каждым словом доброй старушки жизнь возвращалась к Сейиде.

— Это правда, тетушка Амина?! — с надеждой в голосе воскликнула она.

— Конечно. Приходи в любой час…

Но когда через два дня Сейида приехала навестить сына, Аббас был дома. Ни Абду, ни Амина не видели, как он пришел. Все трое, ничего не подозревая, поднялись наверх и неожиданно наткнулись на Аббаса, строго выговаривавшего плачущему Габеру:

— Не реви! Какой же ты мужчина?!

Увидев мать, мальчик кинулся к ней. Аббас зло обернулся.

— Ты зачем пришла?!

— Бог с тобой, господин, — вступилась Амина, — не чужая ведь она твоему сыну.