Юсеф эс-Сибаи - Мы не сеем колючек

— Ты уже стала настоящим медиком, скоро будешь моим конкурентом… Но давай договоримся: Габер — мой пациент. С этим шутить не надо…

— Не хочется лишний раз беспокоить. И без нас работы хватает…

— Прошу тебя, оставь свою ненужную щепетильность. Это, наконец, просто обидно! В наказание будешь приводить Габера на прием каждую неделю независимо от того, хорошо он себя чувствует или плохо…

Шли дни, Сейида не переставала благодарить судьбу. Все было, слава Аллаху, хорошо: и работа, и домашняя жизнь, и школьные успехи Габера.

Однажды к ним заглянула их бывшая служанка. За разговором не заметили, как стемнело, и гостья осталась ночевать.

— Перебирайся ты к нам насовсем, — предложила Сейида утром, когда старушка собралась уходить.

— Спасибо, милая, на добром слове, но меня дочка ждет. Зять сегодня в ночь работает, а Закия никак не привыкнет оставаться одна. Уж лучше буду навещать вас почаще.

С тех пор она стала приходить чуть ли не каждую неделю. Как-то в разговоре упомянули имя Фатьмы.

— Несколько месяцев у нее не была, — виновато сказала Сейида. — Новая работа, то да се… Обязательно надо навестить, а то я уж беспокоюсь: когда мы уезжали, Фатьма была не совсем здорова.

На следующий день перед началом утреннего приема Джавда перелистывал газету «Аль-Ахрам» и делился новостями с Сейидой.

— Гляди-ка, Ибрагим Абдель Хади формирует правительство… «Мусульманские братья» убили Нукраши-пашу… А это, кажется, касается твоих знакомых из квартала Род эль-Фараг. Только ты не волнуйся…

— В чем дело? — встревожилась Сейида.

— Вдова Мухаммеда эс-Самадуни, — прочитал Джавда, — мать устаза Хамди эс-Самадуни, издателя журнала «Эль-Кифак», скончалась после тяжелой, продолжительной болезни…

— Госпожа Фатьма?! — горестно воскликнула Сейида.

— Вчера состоялись похороны…

Вот и еще одна невосполнимая утрата. Плачь, кричи, кори себя за невнимательность и забывчивость — ничего не поможет. Джавда тщетно пытался успокоить плачущую Сейиду, пришлось закрыть приемную и отвести ее домой.

— Передай доктору, — попросила она сквозь рыдания, — сегодня я не смогу работать. И присмотри за Габербм…

— Не беспокойся, все будет в порядке.

Дом, который Сейида давно привыкла считать родным, был полон незнакомых заплаканных женщин в глубоком трауре. Никем не замеченная, она вошла и примостилась в уголочке.

Бледный, осунувшийся Хамди встречал и провожал пришедших выразить соболезнование. До слуха Сейиды донесся голос тетушки Санайи, не закрывавшей рта даже в такие минуты.

— Слава Аллаху, покойница успела увидеть, как исполнилась ее давнишняя мечта — Хамди соединился с Кусар.

Сейида вновь взглянула на Хамди. Он стоял выпрямившись, усталый, измученный, с красными от слез глазами. На висках пробилась ранняя седина…

Как бежит время, замечаешь это, лишь вглядываясь в постаревшие, изменившиеся лица знакомых. И мысли о бренности жизни приходят только на кладбище. Кто знает, кому суждено завтра оставить этот солнечный мир…

Сейида поспешила отогнать мрачные мысли. Да поможет Аллах всем ее близким.

Вернувшись домой, Сейида застала служанку, которая укладывала Габера. Увидев мать, он потянулся к ней, обнял за шею и зашептал свои мальчишеские новости. Сейида заботливо уложила сына, дождалась, пока он заснет, и пошла к себе. Благодетельный сон смежил ее усталые веки. Вдруг словно что-то толкнуло ее — она испуганно села на постели, не понимая причины своей внезапной тревоги… Но вот из соседней комнаты донесся знакомый голос. Аббас! Сейида вскочила и бросилась к сыну. Аббас стоял возле кровати, пытаясь обнять отстранявшегося Габера, и укоризненно бормотал:

— Что за церемонии, сынок? Разве можно отца забывать?

— Ты как сюда попал? — разгневанно крикнула Сейида.

— А где твое «здравствуй»? — обернулся Аббас.

— Как ты сюда попал, я тебя спрашиваю.

— Дверь была не заперта…

— Ну и убирайся той же дорогой!

— Не расходись, Сейида…

— Полицию позову!

— А что мне могут сделать? Я ведь не вор, не грабитель.

— Ты в тысячу раз хуже!

— Постыдилась бы ругать отца при ребенке…

— Ребенку надо спать! Ночь на дворе.

— А скучать по сыну можно только днем?

— Хватит паясничать! У меня нет никакого желания с тобой разговаривать.

— У тебя живет мой сын…

— Ты все равно не имеешь права врываться в чужой дом.

— Ты настоящий законник, Сейида, — насмешливо улыбнулся Аббас. — Но если мне запрещают видеться с сыном здесь, я найду способ встретиться с ним в другом месте.