Рейчел Кинг - Полет бабочек

В тот день в церкви Софи совсем не удивилась, когда он расцепил руки. Маленькая красная бабочка выпорхнула из-под его пальцев и уселась на потолок в церкви.

Она поворачивается к Томасу, чтобы помочь выйти из экипажа, как если бы он был немощным, но он не замечает ее руки и спрыгивает сам. Он поднимает глаза на фасад своего жилища — аккуратного двухэтажного здания в длинном ряду одинаковых домов — и оглядывает окна и двери, решетки, увитые плетистыми розами. Взгляд его падает на окно ее спальни, и она замечает, как дергается его кадык, когда он сглатывает. Они проходят через калитку, тем временем кучер взгромождает первый из ящиков себе на плечо и идет следом. Томас тянется рукой к живой изгороди из лаванды, которая пролегла вдоль тропинки, ведущей к дому; на мгновение он отдергивает руку, сжимая пальцы в кулак, но затем снова касается цветов, словно осмелев. Он так и идет, ведя рукой по кустам лаванды, и каждый стебель слегка сгибается, подрагивая при каждом его шаге. Дойдя до конца тропинки, он снимает бутон одного из цветков и отламывает его. Растирает лепестки между пальцев и подносит к носу. Закрывает глаза и вдыхает. Софи не может понять, что написано на его лице, возможно, он просто заново знакомится с запахами Англии. Но в его действии сквозит какая-то жестокость, и обезглавленный стебель лаванды выглядит неприятно, будто сломанная кость.

Отведя кучера в кабинет Томаса, чтобы аккуратно сложил все ящики в угол, Софи расплачивается с ним, и вот она остается наедине с мужем. Она намеренно не говорит ничего, ждет, когда он первым нарушит тишину. Томас стоит внизу у лестницы, держась рукой за перила. Другой рукой сжимает кожаный саквояж. Он заносит ногу над нижней ступенькой лестницы и поворачивает к Софи голову.

— Что, милый?

Она тут же жалеет о том, что заговорила первой. Он, разумеется, не отвечает, просто начинает медленно подниматься по лестнице. Она идет следом, почти вплотную к нему, мышцы рук напряглись, словно готовые подхватить его, если он упадет.

В спальне мужа она сохранила все в точности так, как было до его отъезда: одежда висит в массивном дубовом гардеробе, регулярно проверяемом на предмет наличия моли; обувь чистится и натирается каждый месяц; его щетки хранятся на широком и низком туалетном столике. Поперек кровати лежит ночная рубашка, бутыль для горячей воды, приготовленная на ночь, прислонена к подушке. Из-под кровати выглядывают шлепанцы. Она предполагала, что он возьмет с собой многие из этих полезных предметов, но он настоял тогда, что хочет путешествовать налегке.

Комната поглощает его маленькую фигурку. Добротные линии спальни и обои цвета зеленой листвы как будто насмехаются над ним, кичась своей силой и основательностью. Он ставит сумку на пол и садится на кровать. Отталкивается ногами и пружинит на матрасе — тело его кажется невесомым, как перышко. Улыбка трогает уголки его губ, и он вздыхает. «Рад, что вернулся домой», — думается ей. Конечно рад.

— Томас…

Она начинает говорить, но понимает, что не сможет найти нужных слов и неизбежно упрется в стену. Все, что она скажет сейчас, будет фальшивым, неуместным — в этом нет никаких сомнений.

— Я пойду, а ты отдыхай, — наконец произносит она.

Машет рукой в сторону умывальника на боковой доске, указывает на полотенце, которое сама туда повесила, и, пятясь, выходит и закрывает за собой дверь.

В начале их знакомства Томас произвел на нее впечатление своими глубокими познаниями о насекомых. Он помог ей поймать в ладони бабочку — это был красный адмирал, — попутно рассказывая о среде обитания этого вида, о том, что крылья его состоят из тысяч чешуек, как кровля дома из гонта. Он предпочитал называть бабочку настоящим именем — красный адмирабль [1] Admirable (фр.) — восхитительный, выдающийся, поразительный, превосходный. , настолько он восхищался этим маленьким существом. Но она почти не слушала; зато чувствовала тепло его ладони на своей руке, летнее солнце на закрытых веках, запах дождевых облаков, собиравшихся на небе.

Когда Бразилия поглотила его и письма перестали приходить, ей представлялось — она слышит, как из-за горизонта доносятся монотонные раскаты грома. Теперь, лежа на своей высокой белоснежной кровати, она ощущает это неприятное громыхание внутри себя. Почему ей снова одиноко и так не по себе, хотя муж ее вернулся и находится в соседней комнате? Все это время с ней в доме жила лишь служанка Мэри, чтобы составить ей компанию, и если ночью случалось что-нибудь, то встать и выяснить, из-за чего шум, было некому, кроме нее самой. Вот и на прошлой неделе она услышала странный стук на первом этаже, пошла вниз и обнаружила, что в дом каким-то образом забралась лисица — прокралась из парка в поисках еды. Софи на цыпочках так тихо спускалась по лестнице, что застигла лису врасплох — она успела лишь заметить, как незваная гостья сверкнула глазами при свете фонаря и улизнула наружу, царапая когтями каменный пол. Этот звук разогнал остатки ночного сна, но еще более навязчивым был резкий запах лисицы, который преследовал ее даже после того, как она заперла наружную дверь и поднялась по лестнице в свою спальню.