Светлана Нилова: Потери

Кстати, в новой школе ко мне так и приклеилась кличка «Приемыш». Лучше бы звали Аляска. Но в этой школе всем было всё равно: кто я, откуда и где жила раньше. Никому не было до меня никакого дела. Лишь однажды у школы меня окликнули:

- Эй, Приемыш, травки хочешь?

Я обернулась. У стены стояли двое парней и девчонка. Все они казались моего возраста, я вроде даже видела их на занятиях. Девчонка была вся утыкана шипами, колечками и прочим пирсингом, мне даже смотреть на неё было больно.

- Травки? – переспросила я.

-Ты что: с неба упала? – засмеялись парни, а девчонка сказала:

- Это же Харди. Они всегда берут себе чокнутых.

Я не обиделась, напротив, мне показалось, что я смогу что-то узнать о своей приемной семье, поэтому я, как можно вежливей спросила:

- А что вы знаете о Харди?

- А тебе зачем?

- Хотелось бы знать, куда я попала…

- Ты попала конкретно, детка. С Харди так: либо лижешь им зад, либо сдохнешь. С двумя девчонками, что были до тебя, так и случилось.

Я вспомнила портрет с траурной ленточкой.

- А что с ней произошло?

- Утонула. Такой вот несчастный случай. Думаешь Харди ни при чём?

Мне стало не по себе.

- А со второй девочкой что? Она вроде жива…

- А ты её живой видела? Вот и не говори. Она просто исчезла.

- А Стейси? Маленькая девочка? – у меня вдруг заныло сердце, так захотелось, чтобы всё было неправдой…

Парни заржали.

- Вот она и лижет!

- И не только зад!

Мне стало так гнусно, что, не окончив расспросов, я пошла прочь. Всё неправда! Стейси, такая нежная и красивая, была чиста, как ангел. А эти парни – просто обкуренные ублюдки.

- Эй, Приемыш, травку-то берешь?

Я вспомнила своих одноклассников из Астории и мне захотелось плакать от досады. Концерты, школьная газета, передача на местной радиостанции, Интернет портал, спортивный клуб – молодежь в Астории постоянно была чем-то занята. И даже география полуострова, на котором стоял город, была прекрасна: с трех сторон Асторию окружали воды залива, а с четвертой – был лес. География Уоррентона была не так разнообразна. Он протянулся вдоль 104 шоссе, одним концом упираясь в кладбище (добро пожаловать в семейство Харди!), вторым концом - в мою новую школу и терялся у озера Смит. Интересно, где утонула приемная дочь Харди? Не в этом ли озере? Тогда всё ясно: кладбище - дом Харди – школа – озеро Смит – и снова кладбище. Круг замкнулся. Как бы узнать об этих девочках побольше?

Проходящий парень сорвал с меня наушники, засунул себе в ухо.

- От чего тащишься, Приемыш?

Я боялась дернуться, чтобы случайно не порвать проводки. Плеер и наушники мне подарили родители, папочка записал туда мои любимые композиции. Это было за неделю до их отплытия. Как раз на мой день рождения. И это было единственное, что осталось от них. Я берегла плеер и не расставалась с ним ни на минуту.

- Чё, батарейки сели? Какое-то шипение, - парень прислушался. Вдруг лицо его изменилось. Он резко выдернул наушник из уха, швырнул мне.

- Что за…

- Это шум моря и голоса дельфинов, - сказала я.

- Ну, ты чокнутая.

Парня явно не заинтересовал мой плеер. Он покрутил пальцем у виска и пошел своей дорогой. Я вздохнула спокойнее. Быть чокнутой в школе Уоррентона не так уж и плохо. Никто не пристает с разговорами, не вовлекает в местные интриги. Я избегала общаться и с местной «элитой», и с «наркошами». «Ботаны» держались поодиночке и с ними я тоже не разговаривала. Сидела на уроках, получала свои С+ и не высовывалась. Это была не школа Астории с её пестрым разнообразием. В школе Уоррентона шла война между добром и злом. «Добро» в лице отличников, хорошистов и подлиз. Они неизменно улыбались, смотрели снисходительно, по воскресеньям пели гимны в разных церквях и активно участвовали в школьной жизни. Точнее в тех делах, что навязывали учителя. «Наркошами» называли тех, кто открыто бунтовал против правил и порядков, носил неподобающую одежду или красил волосы в неестественные цвета. «Наркошами» их называли всех поголовно, хотя реальными наркоманами были не все. Я даже думаю, что «травка» - самый легкий из наркотиков был скорее, как вызов «элите» и учителям, а не как зависимость.

Я избегала в школе всех. Мне была неприятна «элита», каждый из членов которой напоминал мою мачеху Вики. Нервные, вечно бунтующие «наркоши» меня тоже не привлекали. Почему в школе Астории было всё по-другому? И в Уналашке, и на Гавайях – да нигде не было такого явного противостояния учеников. Всегда были какие-то компании, группировки, клубы «по интересам», но они никогда не боролись друг с другом так открыто и явно. Всё. Не хочу об этом думать. Лучше узнаю побольше о семействе Харди.