Светлана Нилова: Потери

Я взяла список. Вики продолжала говорить, поправляя нелепые завитки, из которых состояла её прическа:

- Говорят, ты посещала художественную студию в Астории? Теперь ты сможешь заниматься в танцевальной студии, вместе со Cтейси. Будешь развита разносторонне.

Тут из своей комнаты вынырнула Стейси с двумя аккуратными косичками и прижалась к костлявому боку Виктории.

- Доброе утро, мамочка!

Меня передернуло.

- А теперь – завтракать. И не забудьте ваши школьные обеды!

На завтрак были хрустящие хлопья, остро пахнущие каким-то фруктовым ароматизатором и стакан молока. Молоко я выпила.

Школа показалась мне гадкой. Может быть от того, что я была голодна, может потому, что хотела учиться в Астории, со своими друзьями и любую иную школу воспринимала в штыки.

На меня смотрели, как на неандертальца – в школе Уоррентона новички были большой редкостью. Меня представили во всем многообразии моих имен:

- София Фланна Бертон-Харди..

- Короче, очередной приемыш Харди, раздался голос с последней парты и прозвище «Приемыш» прилипло ко мне намертво.

Когда я проходила к указанному мне месту, долговязый бритый парень быстро вытянул ногу в проходе. Я не ожидала, запнулась и упала между рядами, рассыпав содержимое сумки. Все загоготали, а учитель только постучал указкой о стол и сказал мне:

- Садитесь на место, Бертон. Соберёте всё в перерыве.

И в этой школе мне предстояло учиться ещё два года.

Я вспомнила, что в моей прежней школе, в Астории, со мной учились ребята из Уоррентона и они не были такими, как эти. Их привозили родители или они приезжали сами, на машинах… Вот ключевое слово! А у меня нет машины. И учиться теперь я буду среди этих «юмористов».

На уроке биологии я была рассеянна, перепутала значение клетки и ядра и получила свою первую плохую отметку. Дальше череда их продолжилась. Я получила замечание на уроке английской литературы потому, что, слушая учителя, водила карандашом в своём блокноте и у меня выходили не буквы, а летящие птицы. На французском было откровенно скучно: я перевела весь текст минуты за три и дальше просто глядела в окно. Пробовала рисовать, но мне снова поставили замечание.

Я возразила, что никому не мешаю, что я уже выполнила задание…

Мне записали ещё одно замечание за пререкание с преподавателем.

И это всё в первый день.

В обед оказалось, что Вики положила мне с собой сэндвич с куском жареного мяса. Меня чуть не стошнило. Я уже хотела выбросить его, как вдруг перехватила взгляд толстой девочки. Она сидела на скамейке и в руках у неё сиротливо маячила морковка.

- Ты хочешь выкинуть? – спросила она. – Целый сэндвич?

- Я не ем мяса, - оправдывалась я и вдруг догадалась. – Хочешь?

Толстуха радостно закивала.

- Обмен, - деловито предложила я. Время бескорыстия закончилось ещё в приюте.

- Только я откусила, – заныла девочка.

- Пойдет.

Я совершила обмен и отойдя подальше, чтобы не чувствовать запах мяса, с удовольствием съела морковку. Организм бунтовал и требовал ещё еды, но больше ничего не было.

Оказалось, что мясо в разных его проявлениях, Виктория готовит каждый день, а рыбу вообще не покупает. Я питалась салатами, фасолью и молоком, пока Вики не стала поливать мои порции мясным соусом с кусками разваренной плоти. Меня тошнило. Я просила Вики не делать так, на что она сказала, что мясо есть в моём возрасте – обязательно, а вегетарианство – это просто болезнь, нарушение пищевого восприятия и меня надо лечить. «Лечение» заключалось в том, что теперь в обед я часами сидела над тарелкой с чем-то мясным, медитируя на прожилки и волокна. Салата я не получала и таким образом ела только два раза в день: утром выпивала стакан молока, а в ленч – обменивалась пакетами с толстой девочкой. Её звали Дина и мне было ужасно стыдно, что я ем тунца в листьях салата, а она – картошку фри или гамбургер со свининой. Это было плохо для её здоровья. Но почти постоянное чувство голода притупляло мою совесть.

В конце концов, Тому надоело моё постоянное сидение за обеденным столом, и он отвез меня к доктору.

Доктор Келли оказалась тем самым психиатром, кто делал по мне заключение прежде, ещё в приюте. Она была немолодая, сдержанная и очень милая.

- У тебя проблемы в приемной семье? – прямо спросила она.

- Я не знаю. Наверное.

- Твоя мачеха говорит, что у тебя проблемы с учебой и дисциплиной. Тебе трудно сосредоточиться? Голова не болит? Головокружения?

- Головокружения у меня бывают только от голода, - зло сказала я.