Светлана Нилова: Потери

- Как же тебе повезло, София! Мы думали определить тебя в фостерную семью. Детей твоего возраста берут под опеку крайне редко, лишь близкие родственники. А тут – столько желающих! Последний запрос пришел буквально сегодня.

- Могу я посмотреть документы?

Чиновница заколебалась. Я чуть надавила:

- Ну, это же моя судьба решается.

Мне очень хотелось узнать имена опекунов.

- Ладно, посмотри.

Я осторожно взяла папку и заглянула в неё.

Первым стоял Нил Найколайски.

Из глаз потоками хлынули слезы. Я просто захлебнулась ими и забыла, как дышать. Это были слезы радости. Робкая надежда на спасение, униженная и забитая, затаившаяся где-то глубоко в моей душе, обретала новую силу. Чиновница испугалась моей реакции и хотела вытащить у меня из рук листы, но я вцепилась в них железной хваткой. В них была моя жизнь. Я начала заново.

Нил Найколайски, Уналашка, Аляска, США

Туа Папапете, Таутира, Таити, Французская Полинезия

Роберт фон Крамм, Вустер, Западно-Капская провинция, ЮАР

Четвертое имя было мне не знакомо.

Харди.

Виктория и Томас Харди, Уоррентон, Орегон, США

Все остальные в списке были в одиночестве. И старенькая бабушка Туа, и Роберт и даже Нил. При всех своих детях он был убежденным вдовцом и жениться не собирался.

Больше всего на свете мне хотелось обратно в Уналашку. Глупые обиды на Сэма прошли давно и бесследно. Я вспомнила их дом, в котором царил постоянный кавардак. Инструменты в нем соседствовали с консервами, а всякий прочий железный хлам, которому мне и названия не подобрать – с одеждой и книгами. Я собственными глазами видела, как на кухонной полке стояли рядом две стеклянные банки. Одна – с макаронами, другая – с болтами и шурупами. Но ведь Нил как-то справлялся со всем этим, много лет.

И вернуться в Полинезию было так заманчиво! Снова вдохнуть аромат этого острова, насквозь пропитаться солнцем и морем, насытится бирюзой его небес! Туа – самая добрая бабушка на свете. У неё крошечный домик в деревне. В Таутире школы нет, но я смогу учиться в Таравао, это всего в 16 км от дома Туа. Будем выращивать на огороде овощи, я смогу где-нибудь работать… Танцевать с таитянскими девушками для туристов или вертеть огни. Я не умею, но обязательно научусь.

Жить в негритянской стране, вдали от моря, между лысыми горами и выжженными солнцем долинами мне нравилось меньше всего. Африка… От одного этого названия пышет жаром пустынь и опасностями. Но ведь с Робертом я могу говорить о папе. Узнать о нем больше. Я подумала, что Роберт может помочь мне в поисках. Хотя бы советом. И научить радиоделу. Я смогу облететь весь мир на радиоволне и связаться со всеми, кто знает моих родителей. И я обязательно найду «Нику». И папу. И мамочку… Теперь и Африка нравилась мне больше.

И самое главное – я уйду из этого отвратительного приюта! Мне казалось, что большей грязи, чем в нем, я не изведаю больше никогда в своей жизни. Меня заберут те, кому я хоть чуть-чуть нужна…

Суд отказал им всем.

Бабушке Туа – потому, что старая.

Роберту – потому, что инвалид.

К тому же они были иностранцами и не приходились мне даже самыми дальними родственниками.

Нил Найколайски тоже получил отказ. Суд счел непозволительным, чтобы меня воспитывал отец-одиночка с четырьмя взрослыми сыновьями.

Тендер на звание приемных родителей для Софии Бертон выиграла семья Харди, штат Орегон. Гордись, Америка! Твои граждане и здесь первые.

Харди были опытными опекунами. Кроме собственного сына, который уже учился в колледже, у них была приемная дочь, 12 лет. Раньше, в семье росла ещё одна девочка, но, став совершеннолетней, уехала в другой штат. Харди разрешили взять нового ребенка. И этим ребенком оказалась я.

Когда в приюте узнали, что меня забирают в приемную семью, реакция девочек была разной. Туповатая Алисия подошла и обняла меня, Баффи – показала вытянутый палец. А Энни пообещала:

- Они окажутся уродами. А твой новый папочка обязательно трахнет тебя!

Я ничего не ответила. Мне надо было пережить это приютское время, пока готовят мои документы. Я крепче обняла Алисию и погладила её по животу. Он был упругим и гладким.

- Уже шевелится, - прошептала она мне на ухо.

- Кто? – не поняла я.

- Ребеночек, - так же шепотом ответила Алисия. – Он живой и двигается, представляешь?

Алисия любила этого неизвестного ребеночка, она сама хотела стать мамой… Я поняла, что эта девочка теперь уже никогда не будет одинока. У неё будет тот, кому она нужна, кто будет любить её больше жизни. От этих мыслей я заплакала. Мне тоже захотелось ребёночка. Своего собственного.