Гийом Мюссо - После...

Натан и еще несколько человек остались на площадке. Вокруг тела толпились люди; влюбленная пара стояла тут же — оба были забрызганы кровью и беззвучно плакали.

— Отойдите! Дайте ему воздуха! — рявкнул охранник, склонившись над Кевином.

По рации он попросил помощи снизу:

— Вызовите пожарных и скорую! На восемьдесят шестом этаже пострадавший — пулевое ранение.

Снова наклонившись, он понял, что помощь уже не понадобится.

Натан, стоявший в метре от погибшего, не мог отвести взгляда от тела. На искаженном болью лице Кевина навсегда застыла маска ужаса; широко открытые глаза смотрели в пустоту. За ухом виднелась кровавая дыра с обугленными краями; часть черепа размозжена, а все, что осталось, покрыто кровью и мозгами… Натан понял, что никогда не сможет избавиться от этой картины, она будет вновь и вновь возвращаться к нему, преследовать по ночам и в моменты острого одиночества.

Понемногу начинали подходить любопытные. Какой-то мальчик потерял родителей и застыл здесь, в трех метрах от мертвого тела, завороженный видом крови. Натан взял его на руки, чтобы оградить от жуткого зрелища.

— Пойдем со мной, малыш! Не волнуйся, все будет хорошо… Все будет хорошо…

Поднимаясь, он заметил, что Гудрич пытается затеряться в толпе, — и бросился к нему.

— Гаррет! Подождите меня, черт возьми!

С ребенком на руках он пробивался через скопление людей.

— Откуда вы узнали?! — крикнул Натан, дернув доктора за рукав.

Гудрич смотрел в пустоту и молчал.

Натан попытался остановить его, но тут объявились родители мальчика, бурно радуясь, что нашли сына.

— О! Джеймс, малыш, ты так нас напугал!..

С трудом отделавшись от них, Натан почти нагнал доктора, когда тот уже вошел в первый свободный лифт.

— Почему вы ничего не предприняли, Гаррет?

На долю секунды их взгляды встретились, но двери лифта уже закрывались. Натан успел прокричать вслед:

— Почему вы ничего не сделали?! Вы же знали!

10 декабря

Этой ночью Натан почти не спал. На следующий день он проснулся поздно, в холодном поту, и первое, что почувствовал, — дискомфорт в груди, тот самый, что уже несколько дней не давал ему покоя. Повернулся на правый бок — острая боль пронзила тело.

Ему снова снилось, как он тонет. Это наверняка потому, что Гудрич говорил о лебеде. С кровати Натан встал на дрожащих ногах; его лихорадило так, что пришлось взять термометр. Тридцать семь и восемь… ничего страшного. Но пришлось отказаться от пробежки. День обещал быть не слишком приятным.

В аптечке адвокат нашел таблетку и проглотил ее, запив глотком воды; он всегда принимал эти таблетки, когда плохо себя чувствовал. Потом собрал папки с бумагами, разбросанные по дивану. Вчера вечером ему не удалось поработать, сегодня он возьмет реванш. Нужно закончить с делом «Райтби». Известный акционерный дом, который он защищал, обвиняли в нарушении антимонопольного закона: «Райтби» условился со своим основным конкурентом о размере сопоставимых ставок на продажу произведений искусства. Дело довольно щекотливое: на карту был поставлен не только гонорар Натана, но и его репутация.

Хотя адвокат и опаздывал, он дольше обычного простоял под горячим душем, прокручивая в уме самоубийство Кевина Уильямсона. В голове звучали обрывки фраз Гудрича: «думаю, это я мог бы быть вам полезен», «некоторые испытания бывают тяжелыми, вы узнаете», «необходимо быть готовым к испытаниям».

Что нужно от Натана этому типу, черт возьми? Стоит ли предупредить кого-нибудь? Полицию? Помимо всего прочего, вчера погиб человек. Да, это было самоубийство, что могли подтвердить десятки свидетелей. Однако Гудрич располагал информацией и не должен был ее замалчивать.

Выйдя из душевой кабины, Натан энергично растерся полотенцем. Лучше, наверное, не думать. Нет времени. И не встречаться с Гудричем больше никогда. Тогда все придет в норму. Перед выходом он проглотил две таблетки аспирина и одну — витамина С. Не стоило, конечно, увлекаться лекарствами, но он поразмыслит об этом позже.

Такси пришлось ловить долго. « Да уж, я явно не приеду раньше всех», — думал Натан, перебрасываясь банальными фразами с водителем-пакистанцем. Большой грузовик остановился перед зданием «Дженерал моторс» и перекрыл движение в сторону Мэдисон-авеню. Натан вышел на Парк-авеню и отправился пешком по улице; небоскребы из металла и стекла образовывали нечто вроде коридора. На мужчину волной нахлынула городская суета: громкие выкрики уличных зазывал; клаксон лимузина с тонированными стеклами — водитель сигналил, пытаясь предупредить столкновение. Внезапно Натану стало тесно, он почувствовал себя раздавленным.