Гийом Мюссо - После...

Когда-то он верил, что его семья представляет собой нечто исключительное, не поддающееся логическому объяснению. Они с Мэллори знали друг друга с десяти лет; с самого начала их связывала невидимая нить — судьба будто решила сделать этих двоих истинными союзниками, способными выдержать любые жизненные испытания.

Натан засмотрелся на фотографии бывшей жены, расставленные в рамках на комоде. Взгляд задержался на самой последней, которую он добыл не без помощи Бонни. На снимке лицо Мэллори казалось бледным — свидетельство трудного периода расставания. Но эти длинные ресницы, гонкий нос, белые зубы… Фотографию сделали во время прогулки по Силвер-бич, пляжу серебристых ракушек. Косы Мэллори были приподняты и закреплены черепаховой заколкой, а небольшие очки делали ее похожей на Николь Кидман в фильме «С широко закрытыми глазами», хотя ей не нравилось такое сравнение. Натан невольно улыбался, глядя на пестрый пуловер — один из любимых пуловеров Мэллори, связанных собственноручно. Выглядела она в нем шикарно и казалось такой беззаботной.

Мэллори получила степень доктора наук экономики окружающей среды и преподавала в университете. Но с тех пор как переехала в старый дом своей бабушки, недалеко от Сан-Диего, она оставила занятия и полностью погрузилась в работу различных ассоциаций, которые помогали нуждающимся. Занималась сайтом одной общественной организации, рисовала акварели и мастерила миниатюрную мебель, украшая ее ракушками. Свои изделия продавала туристам, когда летом уезжала в Нантакет. Ни деньги, ни социальный статус ничего для нее не значили. Она любила повторять, что прогулка в лесу или по пляжу не стоит ни доллара.

Натан такое отношение к жизни не признавал. «Легко так говорить, когда ни в чем не нуждаешься и никогда не нуждался!» — отвечал он обычно.

Мэллори родилась в обеспеченной семье и носила известную в определенных кругах фамилию. Ее отец был генеральным директором самой перспективной юридической фирмы Бостона; девушке не нужно было делать карьеру, чтобы завоевать социальный статус, — она с ним родилась.

Еще мгновение — и Натан ясно представил, как расположены родинки на ее теле… попытался прогнать воспоминание. Открыл папки, которые принес с собой, включил компьютер, сделал какие-то записи и надиктовал несколько писем для Эбби. К половине десятого прозвенел наконец долгожданный звонок.

— Привет, пап!

— Привет, бельчонок!

Бонни подробно, ничего не упуская, поведала, как прошел ее день, — девочка привыкла так делать, еще когда они имели возможность разговаривать ежедневно. Рассказала о тиграх и бегемотах, которых видела во время экскурсии в зоопарк. Натан расспросил ее об учебе и о школьном футбольном матче. По иронии судьбы, лишь когда Натана и его дочь разделили три тысячи километров, он начал подолгу разговаривать с ней.

Внезапно Бонни с беспокойством в голосе сказала:

— Хочу тебя попросить…

— Все что угодно, дорогая.

— Я боюсь одна лететь на самолете. Может быть, ты заберешь меня в субботу?

— Но это смешно, Бонни, ты уже большая девочка!

Как раз на эту субботу у Натана была назначена деловая встреча: последние приготовления к процессу примирения двух фирм, над которым он работал вот уже два месяца; Натан сам настоял на проведении встречи именно в этот день.

— Прошу тебя, пап, забери меня!

Натан слышал, как на другом конце провода дрожит голосок Бонни, чувствовал — дочка готова расплакаться. Бонни не свойственно было капризничать; раз она отказывается лететь одна, стало быть, правда боится. Меньше всего на свете ему хотелось огорчать ее, особенно сейчас!

— Нет проблем, милая, буду! Обещаю!

Бонни успокоилась, и они поговорили еще несколько минут. Чтобы рассмешить дочь, Натан рассказал анекдот, забавно подражая голосу Винни-Пуха, рекламирующего горшочек меда.

— Я тебя люблю, девочка моя!

Натан положил трубку и еще несколько минут пытался осмыслить последствия переноса субботней встречи. Конечно, можно было заплатить кому-нибудь, чтобы Бонни забрали в Калифорнии, но он быстро отбросил эту мысль: Мэллори никогда ему не простит такое. И потом, Натан обещал Бонни, что сам приедет. Ничего, он найдет выход.

Он записывал какую-то информацию на диктофон, лежа на диване, и неожиданно уснул — с включенным светом и прямо в обуви. Подскочил от звонка домофона: Питер, портье.

— К вам посетитель — доктор Гаррет Гудрич.

Натан посмотрел на часы: черт побери, уже девять! У него не было никакого желания пускать этого типа в свою квартиру.