Коэн прислушался. На лестничной площадке застучали каблуки. По спине потекли ручейки пота, кожа на лбу натянулась. Кто-то спускался. Кто-то, идущий по своим делам, а не для "Великого Очищения"…
Коэн перевел дух, и потрогал рукоятку пистолета. На рукоятке остался мокрый след. Было жарко. Хотелось пить. И еще страшно хотелось спать — Коэн уже не спал двое суток. Нужно было уходить из этой квартиры, нужно было срочно, немедленно как-то выбираться из города. Но у него не было сил. Глаза слипались. Коэн мотал головой, тер веки руками, мычал, — дремотная дурнота не проходила.
Он работал в издательстве ВСК — "Вэйлские Стереокниги". Пять лет работал верстальщиком. После того, как его начальник узнал, что Коэн поддерживал приятельские отношения с "рыжим недочеловеком" Хассом — корректировщиком из пятого сектора, его выгнали. Конечно, Хасс до Шестого Сентября был честным работягой, любителем старинной поэзии и вэйлского темного пива. "Рыжим недочеловеком" он стал после Очистительной Революции. В декабре он исчез. И вместе с ним исчезло пиво. Как и все алкогольные напитки. Вместе с сигаретами. Как "продукты, способствующие загрязнению человеческой сущности народа Вэйла".
Больше художественной литературы не выпускают. Как и книг по искусству. Все больше сочинений преподобного Вайана. И голографические агитки МБЗ — брошюры Чистильщика и его Сподвижников.
Поговаривали, что Хасса забрали люди из МБЗ — как и всех, у кого были рыжие волосы и кто работал в "Стереокнигах". Коэна выгнали не сразу, а после того, как он отказался подписать "добровольное соглашение о сотрудничестве с МБЗ". Когда он прочитал это "соглашение", он подумал, что можно остаться в стороне. Можно остаться чистым, когда идет "Великое Очищение народа".
Он в то время думал, что это временные перегибы радикального движения. Что все может измениться, что найдутся здравомыслящие из окружения Чистильщика и уговорят его покончить с этой параноидальной истерией. Выкинут книгу преподобного Вайана на мусорную свалку, где ей и место…
Здравомыслящие не нашлись. А может, и нашлись, да их быстро убрали. Вместо правительства Чистильщик образовал Комитет по биологическому спасению народа. В него вошли исключительно руководители МБЗ и Движения. Конституцию отменили. На улицах начались повальные аресты всех, у кого были рыжие или рыжеватые волосы.
Кто-то попытался обрить голову на лысо, чтобы обмануть новый режим. Кто-то перекрасился. Это не помогло: техника дознания МБЗ помогала установить природный цвет волос гражданина Вэйла. Чистильщик подписал указ "О принудительной изоляции лиц, представляющих биологическую опасность для народа Вэйла". На Юг пошли эшелоны, груженные людьми — рыжими, рыжеватыми и всеми, кто помогал им спрятаться, кормил или давал продукты. Никто не знал, куда их отправляли и что с ними сталось. Второй как-то брякнул, что "рыжих" просто сбросили в урановые шахты, закрытые уже четверть века, и засыпали сверху радиоактивной породой.
Коэн силился придумать, что ему делать и куда идти. Идти ко Второму? Но где он сейчас?.. Последний раз Коэн видел Второго неделю назад, на Южном вокзале. Они перебросились двумя-тремя предложениями, Второй сунул Коэну в карман бумажку с адресом явочной квартиры и ключ. На этом их встреча закончилась. Второй, как ни в чем не бывало, поднял воротник куртки и пошел вдоль перрона. Словно он не в розыске. Словно он не состоит в черных списках МБЗ… Старика Коэн не видел уже месяц. Их попытки что-то создать в противовес всему этому параноидальному кошмару так ничем и не закончились. Несколько встреч тайком. Шесть-семь человек, двое из которых — Старик и Носатый — утверждали, что "ячейки" появились в Предместьях. Даже если Старика и Носатого схватили активисты — ничего от них не добились бы. Коэн и сам не знал, существует ли это самое "антидвижение". И где оно?..
Он быстро забросил это занятие. А еще потому, что такие встречи стали опасными. Люди — кто принудительно, кто из недоброжелательства, а кто из карьерных соображений — сообщали в МБЗ или постам активистов. Когда Коэна вызвали в районный участок МБЗ, от него потребовали, чтобы он назвал всех "подозрительных". Коэн отказался, его занесли в картотеку как неблагонадежного. После чего все попытки найти работу заканчивались ничем: ему отказывали — ведь он не активист, и не сочувствующий "Великому делу Очищения", у него пунктик о связях с ЛБО, у него пунктик о "несанкционированных собраниях"… А теперь еще один пунктик. Он сам — ЛБО.
Читать дальше