Стефан Каста - Лето Мари-Лу

— А вот так? — я пытаюсь изобразить круговые движения, как у Мари-Лу.

— Вот так гораздо лучше. А теперь попробуй в воде.

Я прыгаю с мостков в воду. Она доходит мне до пояса.

Вода холоднее, чем я думал, и я некоторое время стою и привыкаю, и лишь потом бросаюсь вперед и ныряю. Делаю несколько быстрых гребков руками и снова встаю.

— Ты видела?

Мари-Лу хохочет:

— Тебе нужна надувная подушка!

— У меня ее нет.

— Тогда придумай что-нибудь.

— Доска?

— Может, с доской и получится.

Я выхожу на берег и иду к сараю. Помню, что там должны быть обрезки досок, а также несколько белых пластин пенопласта, оставшихся после того, как Бритт утепляла прихожую. Одна пластина была шириной почти двадцать сантиметров и больше метра в длину.

Возвращаюсь к Мари-Лу с куском пенопласта и захожу в воду. Осторожно ложусь животом на пенопласт. Пластина выдерживает мой вес, и я начинаю быстро грести руками.

— Помедленнее, Адам! — кричит Мари-Лу.

Я немного успокаиваюсь, снова делаю несколько гребков, затем встаю на ноги, потому что едва не ухожу с головой под воду.

— Молодец! Продолжай!

Я чувствую себя немного глупо, стою тут и играю в школу плавания. Несмотря ни на что, мне все-таки пятнадцать. Но еще унизительнее — не уметь плавать.

Я достаточно настрадался из-за этого, поэтому готов потерпеть. Снова ложусь на пенопласт и тренирую взмахи руками. Кажется, что это не я двигаюсь вперед, а пенопласт со мной медленно кружит по воде. Я набираюсь смелости и заплываю немного дальше, но вскоре опять чувствую головокружение.

— Прекрасно, Адам! — кричит Мари-Лу, когда я встаю на ноги. — Последние метры были особенно хороши. Ты просто ложись на пенопласт, плескайся или делай что хочешь. Так ты привыкнешь, и страх пройдет.

— Да я и не боюсь.

Я иду к мосткам, подкидывая пластину перед собой. Забрасываю пенопласт на мостки рядом с Мари-Лу.

— Как считаешь, я смогу научиться?

— Если тренироваться понемногу каждый день, ты скоро будешь плавать как рыба.

Ее слова заставляют меня вспомнить одну вещь, о которой я совсем забыл.

— Моя сеть! — вскрикиваю я так громко, что Мари-Лу вздрагивает. — Я совсем забыл про сеть! Она уже давно лежит в воде. Вот черт, в ней, наверное, полно дохлой рыбы.

— А где она?

— За мысом, немного южнее.

— Вода там ледяная, рыба долго остается в сети живой.

— Ты так считаешь?

Ни о чем другом я уже не могу думать. Хочу сразу же отправиться туда, где я оставил сеть, но Мари-Лу говорит, что можно не торопиться, теперь сеть никуда не денется. А она, Мари-Лу, тоже хочет купаться. Хотя, подумав еще немного, заявляет, что передумала.

— Поедешь со мной на лодке?

Мари-Лу качает головой:

— Нет. Но сегодня вечером должен быть неплохой улов. Может, и голец попадется.

Я плыву в лодке вдоль мыса и чувствую, как портится мое настроение. Мне стыдно, меня гложет чувство вины. Вспоминаю беспечную болтовню Мари-Лу о гольце. Ей так свойственно ни о чем не беспокоиться. Она всегда была такой. Или, скорее, она была такой раньше. Уж если в сети что-нибудь есть, так это не голец, а тухлец.

Думаю, я и правда склонен делать из мухи слона, поскольку через некоторое время в моей голове готов настоящий видеоролик. Это жуткая история о покалеченной рыбе, застрявшей в дырявой сети, которая неприкаянно дрейфует по озеру. Белые невидящие глаза рыб остекленело смотрят в никуда. Часть рыбешек растерзана нейлоновыми нитями, глубоко врезавшимися в красное мясо, другие уже гниют, и их плавники начинают отваливаться от тела. Сеть-призрак — так называют бесхозные сети. Я читал в «Дагенс Нюхетер», что тысячи брошенных сетей плавают по морю в самых рыбных местах. Кто-то забывает о них, либо их уносят волны во время шторма. Но это — моя сеть-призрак, это я, Адам О., виноват.

Первая проблема — найти сеть. Вряд ли она там, где я ее оставил, поскольку я не потрудился наметить себе ориентиры на берегу.

Я бесцельно кружу вдоль мыса, иногда привстаю и вглядываюсь в зеркальную поверхность озера. Время идет, я уже готов сдаться. Может, какой-нибудь рыбак заметил, что сеть лежит уже давно, и достал ее? Существует неписаный закон, позволяющий так поступать. Я уже подумываю о возвращении, как вдалеке что-то мелькает. Подплыв ближе, я, к своему удивлению, понимаю, что это пластмассовый поплавок. Я почти уверен, что он оторвался и был унесен волнами, поскольку в этом месте я его точно не оставлял.

Я вытаскиваю красный поплавок и вижу, что веревка, которой он прикреплен к сети, цела. Дрожащими руками я начинаю вытаскивать сеть. Несколько раз для пробы дергаю ее, кажется, чувствую какую-то тяжесть. Сердце замирает. Представляю, как вытягиваю сеть, полную гниющей рыбы: сиги, щуки, хариусы и окуни… От такой мысли мне становится дурно.