Тони Парсонс - Моя любимая жена

Она задумчиво кивала, словно соглашаясь с ним.

— Нам некуда идти, — заключила она.

Билл понял ее слова, но не знал, что сейчас подразумевала под ними Цзинь-Цзинь. Невозможность отношений между ними? Или нежелание идти в чайный домик, где их снова могли увидеть? В будние дни чайный домик практически пустовал. Вероятность, что их опять засечет Тесса Девлин или кто-то из фирмы, почти равнялась нулю (хотя и такого нельзя было исключать). А может, Цзинь-Цзинь имела в виду, что подобными вещами нельзя заниматься ни в его, ни в ее квартире?

Возможно, она имела в виду все сразу.

— Нет, нет, нет, — в отчаянии повторял Билл, отодвигаясь от Цзинь-Цзинь и стараясь не упасть с мостика. — Это невозможно. Я не могу привести тебя туда, где спала моя жена и играла моя дочь. И в твою квартиру мы не можем пойти — вдруг придет твой… друг? — Билл вспомнил о нем без всякой ревности. — У него ведь есть свои ключи, правда?

— Да, у него есть свои ключи, — спокойно ответила Цзинь-Цзинь. — Квартира принадлежит ему.

Они медленно пошли к чайному домику.

— Нельзя заниматься любовью в квартире Вильяма. Нельзя заниматься любовью в квартире Цзинь-Цзинь.

Цзинь-Цзинь улыбалась, словно все это было невинной шуткой. Биллу это отнюдь не казалось забавным. Они и так зашли уже слишком далеко. Поцелуй стал ошибкой. Но она была так добра к нему, от нее исходило столько тепла, а он так устал от своего одиночества…

— Ну как мы можем? Я представляю, насколько ты бесподобна, когда… ты понимаешь, о чем я. Но это невозможно.

Они молча вошли в чайный домик, молча уселись за стол и молча смотрели, как официантка разливает заказанный чай. Как и в прошлый раз, вода в чашках почти кипела. Пришлось ждать, пока чай остынет. Цзинь-Цзинь молча раскрыла сумочку и подала ему конверт. Внутри лежали два авиабилета компании «Дрэгон Эйр» с их именами. Рейс Шанхай — Гуйлинь. Дата вылета — завтра утром.

«Это невозможно, — сразу подумал Билл. — Куда я полечу?»

— Нет, — сказал он вслух. — Я не полечу ни в какой Гуйлинь. Мне нужно выходить на работу. — Он еще раз взглянул на билеты и покачал головой. — Никогда не слышал про такой город.

Билл протянул ей билеты, но Цзинь-Цзинь их не взяла. Она дула на чай в своей чашке.

— Послушай меня, Цзинь-Цзинь, — Билл подался вперед, — я не свободен. Три маленьких слова, но они обладают громадным смыслом. Это барьер. Я не свободен.

— Тебе понравится Гуйлинь, — сказала она, опасливо прикасаясь губами к чашке.

Пока Цзинь-Цзинь гнала машину в Новый Губэй, они молчали. Уже на подъезде к дому она вдруг заговорила и стала рассказывать, что ее отец родом из Гуйлиня. Так получилось, что мать у нее родом с северных окраин страны, а отец — с крайнего юга. Сказав это, Цзинь-Цзинь надавила на клаксон, словно напоминая миру о своем присутствии в нем. Она совершенно не соблюдала дистанцию и могла врезаться в любой из несущихся почти впритык автомобилей. Но Цзинь-Цзинь лишь мигала фарами, не выказывая ни малейшего страха.

Ее бесстрашие — вот что больше всего пугало Билла. Полное отсутствие страха, словно Цзинь-Цзинь не представляла, куда все это может завести.

Они стояли на деревянном мосту, под зонтом с эмблемой отеля, и смотрели на рыбака и его птицу, большого баклана.

С наступлением темноты специальные катера привозили туристов поглазеть на необычных рыбаков, ловящих рыбу без удочек и сетей. Прилетев в Гуйлинь, Билл и Цзинь-Цзинь в первый же вечер отправились сюда. Рыбаки выходили на лов на небольших плоскодонках. Они щурились или загораживали глаза локтем, защищаясь от яркого света прожекторов, бьющего с катеров. На плоскодонках горели керосиновые фонари «летучая мышь», и возле каждого из них, как возле костра, сидели человек и баклан.

Рыбаки подавали птицам знак. Те взмывали над водой и почти сразу же возвращались с добычей в клюве. Рыбаки — смуглые жилистые люди без возраста — забирали пойманную рыбу, складывая ее в большие плетеные корзины. Однако каждая седьмая рыбина принадлежала баклану. Хозяин ослаблял особую металлическую пряжку на шее птицы, позволяя своему помощнику проглотить честно заработанный улов. Вечером, в присутствии завороженных зрелищем китайских туристов, рыбная ловля казалась хитроумным цирковым трюком. Но днем, когда не было ни туристов, ни зонта, ни платы за вход на мост, рыбаки все так же посылали своих бакланов за рыбой. Цзинь-Цзинь рассказала Биллу, что рыбная ловля с бакланом — очень древнее занятие, которому не меньше тысячи лет.