Тони Парсонс - Моя любимая жена

— Мы еще увидимся, девочки, — беззаботным тоном бросил им Билл.

Он ушел, зная, что у него больше нет причин появляться здесь. Теперь он может выбросить Цзинь-Цзинь из своего сердца и из своей жизни. Вполне очевидный конец, которого нужно было ожидать.

Новый мужчина. Разумеется. А как же иначе?

Неужели он настолько туп, что искренне верил, будто Цзинь-Цзинь занимает особое место в его жизни? Просто женщина на стороне, с которой у него были отношения. Были и кончились.

Да и могло ли все это завершиться иначе? Она встретила другого мужчину. Правильно. Чему тут удивляться? Думая об этом, Билл даже засмеялся. Но почему-то он с трудом осознавал обыденность случившегося. Новый мужчина? У Цзинь-Цзинь новый мужчина? Да, ведь у каждого из нас есть право выбора. И все же часть его по-прежнему считала это невероятным.

Новый мужчина, когда Цзинь-Цзинь клялась ему, Биллу, что у нее никогда не будет других мужчин, что ее любовь к нему продлится всю жизнь, до последнего вздоха? Все песни о любви состоят из этих глупейших фраз. Лживых фраз, которые женщины твердят тебе, а ты торопишься в них поверить. Только ты. Один-единственный на всю жизнь.

Песни. Вот откуда они набираются этих фраз. «Где бы ты ни был и что бы ни делал, всегда буду ждать я тебя». Сколько раз он слышал эти слова от Цзинь-Цзинь. Добросовестно заученные слова из старой сентиментальной песенки. Когда они вылетали из ее рта, Билл верил, что она произносит свои собственные слова. Он вообще верил ей, отчего его жизнь и зашла в тупик. Эти слова означали, что он не может, не имеет права расстаться с нею. Они означали гораздо больше: наступит такой день, когда они соединятся навсегда, поскольку узы, связывающие их, невозможно разорвать. Эти узы — как страховочный канат альпинистов… Но разорвать можно все, даже страховочный канат.

Билл шел под проливным дождем и не чувствовал его. Мокрое лицо, мокрый костюм, мокрые ботинки — ему было все равно. Подумаешь, какой-то дождь! Что ему этот дождь, если мысленно Билл видел Цзинь-Цзинь в объятиях ее нового любовника? Мысленная картина была гораздо реальнее дождя.

Он находился в одной комнате с ними. Он слышал ее слова, чувствовал ее запах. Он видел ее лицо, ноги, слышал вздохи и стоны. Он видел даже маленький шрам на ее левой груди. Ее длинные тонкие руки обнимали шею нового мужчины.

«Замечательно, — думал Билл. — Великолепно! Так и должно быть. Пусть теперь он, в случае чего, везет тебя в госпиталь. Пусть снимает тебе квартиру. Пусть выворачивает свою жизнь наизнанку и губит дорогих ему людей. Пусть слушает твои лживые речи. И пусть теперь у него сердце разрывается пополам».

Билл шагал, сам не зная куда. Дождь хлестал ему в глаза, мешая смотреть.

«Теперь ты принадлежишь ему. Теперь он может трахать тебя сутки напролет, потому что ты принадлежишь ему».

Дождь заливал двор «Райского квартала». Билл стоял у окна, слушая шум воды. Плеск воды доносился и сзади, из ванной, где ама купала Холли. В спальне Бекка говорила по мобильному телефону. Она ходила взад-вперед, ее голос приближался и удалялся, но все равно Билл не мог разобрать ни слова. Возможно, жена говорила со своим отцом. Возможно, не с отцом. Многое в их жизни теперь потеряло определенность.

Ключи. У него остались вторые ключи от квартиры Цзинь-Цзинь. Они не давали Биллу покоя. Ему казалось, что в кармане лежит гиря. Он достал футляр с ключами, повертел в руках и снова убрал. Может, выбросить их, и дело с концом? Билл тут же отверг эту мысль. Можно поступить иначе: положить ключи в конверт и отдать швейцару в ее подъезде. Но такой поступок граничил с трусостью. Цзинь-Цзинь много значила в его жизни, чтобы вот так, малодушно, избавиться от ключей. Существовал и вполне пристойный вариант: передать ключи ее подругам, сказав, что забыл это сделать в прошлый раз. Однако Биллу не хотелось показывать им свое состояние.

Билл понял, что надо сделать. Проще и яснее не придумаешь: нужно отдать ключи ей в руки. Отдать, тем самым окончательно освободив и ее, и себя.

Бекка удивилась, когда Билл вошел в спальню с дорожной сумкой. Она сидела на постели, по-прежнему держа в руке мобильник, но разговор уже окончился.

— Мне нужно ненадолго уехать, — сообщил Билл.

Он стал выдвигать ящики комода и бросать в сумку вещи: смену нижнего белья, носки, еще одну рубашку. Туда же отправился его набор для бритья и британский паспорт. Вот и все. Путешествие будет недолгим, день, от силы два.