Виктор Ротов - И в засуху бессмертники цветут... К 80-летию писателя Анатолия Знаменского - Воспоминания

А сам о себе на форуме интеллигенции города почти в упоении процитировал с трибуны муниципального органного зала постоянного своего оппонента В. Тихомирова, который публично, в своей статье, назвал его «сперматозоид Канашкин».

Сей фрукт не брезгует даже оскорблениями в свой адрес, лишь бы «прославиться». Неважно, какой окрас, лишь бы про нас!..

Сидящий рядом со мной человек возмущенно ерзнул в кресле: мол, истинно одноклеточное! «Ляпнуть такое с трибуны форума!». А я подумал: это что! Однажды на юбилейном широком застолье у нас в литстудии в подпитии он взял слово и вдруг стал рассусоливать о важности мошонки… Я ему крикнул с места: это тема для докторской?!. Он бешено сверкнул на меня глазами. У него ко мне явное неравнодушие. Настолько, что однажды в ярости он пообещал изрубить меня на куски и смыть в канализацию.

Ну что можно сказать еще об этом одноклеточном? Один из наших литаксакалов посоветовал ему (на полном серьезе) попроситься в психушку и там…

— Организовать отделение писательской организации, — приплясывая по своему обыкновению, возгорелось окололитературное чудо.

— Не только, — сказал ему старейшина, — и возглавить! Прихватить с собой пару — тройку таких же и стать во главе.

Мне кажется, этим и кончит никто В. Канашкин(д). Это приставленное мною «д» само напрашивается к нему. И вот почему.

В свое время он, возглавляя альманах «Кубань», выдал «нагора» целый блок антисемитских публикаций. Вплоть до Протоколов Сионских мудрецов. И прогремел на весь Союз (тогда был еще СССР). Особый интерес почему‑то проявили к этим публикациям в Тель — Авиве. Слали ему просьбы — заявки, желающие иметь номера альманаха с этими публикациями. Говорили, что он даже получает денежную подпитку из Израиля.

В чем дело? — недоумевали все мы. Оказывается, он сам из того же десятка. А по их талмуду разрешается все, что выгодно тебе. В. Канашкин, который по всем признакам В. Канашкин(д), сделал себе имя на антисемитской теме.

Некоторые местные талмудисты, не разобравшись толком, подступились к нему с претензией: мол, это почему, на каком-таком основании ты позоришь евреев? Присутствующие при этом коллеги говорят, он, не моргнув глазом, выпалил этим «оскорбленным»: «А я сам еврей! И вот Юра (Соловьев) — тоже. А по нашему Талмуду разрешается все, что тебе выгодно». И обиженные-оскорбленные, почесав в затылке, удалились.

Удивительное дело! Ископаемый цинизм! Декларируемый, кстати, в Катехизисе еврея в СССР.

Анатолий Дмитриевич делился: когда ему доводилось рассказывать об этой «отповеди» В. Канашкин(д)а «обиженным и оскорбленным» писателям в Москве, ему не верили: «Что ты? Канашкин — самый яростный, самый убежденный антисемит!».

Разве это не чудо? На бичевании единоверцев сделать себе имя, спекулируя на этом самым наглым образом. Я к чему?

Этот самый «сперматозоид», окололитературный прохиндей, размахивающий удостоверением члена Союза писателей, критик-самозванец, он же «вор в профессорской мантии», он же талмудист кубанского розлива, ничто(жество), сделавшее себе имя и карьеру на антисемитской теме и на том, что пел аллилуйя высоким литературным и руководящим авторитетам. Сначала возносил до небес писателя А. Знаменского, а потом вдруг «понес его по кочкам», как говорится. Сам, не написавший ни единой строчки прозы, поучает других, как надо писать. Это все равно, что если бы сапожник стал поучать конструкторов космических кораблей, как надо «кроить» летательные аппараты.

Вопрос. Откуда такая самоуверенность и зверская ненависть? Оказывается — то был заказ. Поступила команда «фас».

Анатолий Дмитриевич знал это. И возникла между ними вражда.

В. Канашкин(д), клеймивший ранее В. Лихоносова («Куда бежит Троха?»), очевидно, получил команду: В. Лихоносова оставить, переключиться на А. Знаменского.

Они схватились на одном писательском собрании. Это была битва титана и пигмея. Знаменский только — только от инфаркта отошел. После этой схватки ему становилось все хуже, хуже. А В. Канашкин(д) ходил с гордо поднятой головой.

В перерыве того собрания я подсел к Анатолию Дмитриевичу, стал успокаивать, уговаривать не волноваться. Мол, Канашкин того не стоит. Он взглянул на меня сердито. А когда я снова стал его уговаривать, он взглянул холодно и отчужденно. И выдал вдруг:

— Ты что не понимаешь, что происходит? По заказу шельмует. Триумф обрезанного духа! Талмудист самого гнусного пошиба. А косит под русского патриота…