Эльмира Нетесова - Последний шанс

— Ты хоть на Рождество приедь ко мне в гости, — заранее пригласила Анна.

— Коль доживу, може наведаюсь, — ответила устало.

— А к нам? — спросила Клара.

— Ты, поначалу семью наладь, а уж опосля зови. К разводягам не поеду. На что мне душу свою рвать. Я не меньше, поболе тебя пережила и вынесла. Но семью не порушила. Детей не опозорила разводом. Хоть причин хватало выше макушки.

— Наверное, любила? — спросила Клара.

— То поначалу, а посля все ушло. Все с души выбил и вытравил. Остался страх и стыд перед детьми…

— Да кто бы тебя осудил? — качал головой Степан.

— Бог бы не простил. Ить мы с Прошкой были венчаны. И я перед иконами обещалась с ним до гробовой доски жить. Перед ним неможно брехать, взыщется. Когда навовсе терпенья не хватало, и уходила к отцу в дом, там оба родителя совестили, что клятву нарушаю, и не мешали Прошке вертать меня в обрат. Все бабы со своими мужиками маются. Но живут и поныне. Иначе не можно. Всем ведомо, что первый муж от Бога! Другие от нечистого! Они лучше первого не бывают, — сказала уверенно.

Клара слушала свекровь молча. О своем думала.

— Сколько лет живем в разводе, а ведь так и не нашла другого, чтоб на всю жизнь с ним остаться. И вроде неплохие люди попадались. А все ненадолго. Душа не лежала, все что-то не то, — усмехнулась женщина воспоминаньям вслед.

— Были и богатые, и умные, ни к одному не потянуло. Все мимо. А и у Степки ни с кем не склеилось, хотя неплохие бабы случались. Красивее и моложе, но тоже не сладилось. Чаще оставались мы с ним вдвоем в квартире, только по разным комнатам. Всяк со своим одиночеством в обнимку. Может он еще сыщет себе бабу. Но мне уже надоело все. Лучше одной жить, чем искать нового. Теперь к другому не привыкну, поздно. Уставать стала от болтовни, от глупых вопросов, от чужих рук и губ. Каждый считает себя подарком с неба. А чуть копни его поглубже, сущее дерьмо. Ничуть не лучше Степки, даже и похуже, — оглядывается на человека. Тот сбил крышку от подвала, заменил кольцо, оглянулся на жену, их взгляды встретились. Человек улыбнулся, вытер пот со лба и слегка кивнув, стал надевать крышку.

— Степ! Труба готова! Иди, глянь, да перекурим. Вода со двора ушла, — позвал Иван.

— Сейчас! Я уже скоро, — отозвался повеселев.

— Степа, сынок, иди к ребятам, передохни. Гля, как спина взмокла. Смени рубаху! — приметила мать. Клара тоже вышла во двор. Ей не терпелось поскорее уехать из деревни, вернуться в город, домой. Когда вышла на крыльцо, обрадовалась, вода и впрямь ушла со двора. Лишь мокрые скамейки и трава напоминали о недавнем половодье.

— Степ, я домой хочу! — напомнила женщина.

— Знаю, Клара. Мы уедем, но когда в другой раз окажемся здесь? Не спеши, пощади мать. Может, мы с нею в последний раз видимся. Как знать, сколько каждому отведено и сколько холодных зим проживет она в одиночестве. Ведь Вовке скоро в армию. Вернется ли в деревню? Я сомневаюсь. А мать будет ждать нас. Всех и каждого. Совсем одна… Долго ли протянет? Не спеши ее покинуть. Ведь она лишь во сне увидит нас. Тебя я больше не вытащу, не уговорю приехать сюда.

— Почему?

— В деревню, как на край света, едут за любимыми. Я не из них. Когда-то устану уговаривать и отойду навсегда. Вот тогда поймем, что такое одиночество и как приходится матери. У нас с тобою тоже есть сын. Но останется ли он в семье, или забудет обоих, как знать. Самое горькое, имея сына, не видеть его. Это удел многих родителей. Выясняя отношения между собой, забывают о детях, потом в старости понимают свою вину, когда исправить ошибку уже невозможно. Все нужно делать вовремя. Иначе, получится как у отца. Ковыряясь в чьих-то ошибках, сами вязнем в болоте грехов. Чем дольше, тем глубже в нем тонем.

— Ты что хочешь сказать? — улыбнулась уголками губ.

— Не прикидывайся непонимающей. Я все сказал предельно понятно. Нам обоим пора задуматься над завтрашним днем. Ведь тоже можем опоздать и упустить последний шанс.

— Я поняла! Но мне нужно обдумать. Мы слишком далеко ушли друг от друга в нашем разводе. И теперь осмыслить и простить придется слишком много.

— Прощений не бывает много. Оно одно. Но если найдешь в себе прежнее, если оно откликнется.

— Степ, не торопи!

— А я и не спешу…

— Мне обидно, что наш Алешка так и не побывает здесь, не пообщается с моей матерью, и не узнает, какою она была.

— Нужно ли ему это? Он не забудет деда, не поймет и бабку, зачем она с ним жила? У нынешних свои мерки и ценности. А к нашим словам будет ли доверие?