Грэм Джойс - Реквием

Когда Том забаррикадировался в одной из комнат реабилитационного центра, Тоби позвонила Шерон, чтобы пойти на штурм баррикады вместе с ней. Когда им наконец удалось прорваться в комнату, они нашли там обнаженную Кристину на полу и распахнутое окно. Шерон сразу вернулась домой, надеясь, что Том тоже придет туда. Но он все не появлялся, и тогда она позвонила Ахмеду. Велев ему задержать Тома, она связалась с Тоби и попросила ее тоже прийти к Ахмеду.

Тоби не могла себе простить, что не предусмотрела реакцию Тома. Она всегда тщательно продумывала свою стратегию — насколько сильное давление можно оказать на данного клиента, выдержит ли он, если раскрыть ему всю правду. Очевидно, мужчины и женщины различаются и в этом отношении, решила она. Перед этим нечто подобное произошло с Ахмедом, который впал в такое неистовство, что Тоби поклялась не принимать больше в центре мужчин.

Женщина на месте Тома в данной ситуации сломалась бы, расплакалась и стала искать поддержки у окружающих женщин. Том же обратился в бегство. Тоби открыла в химическом составе мужской сексуальности некий взрывоопасный элемент, который, почувствовав угрозу, немедленно реагировал, опрокидывая ее стратегию, как бы тщательно она ни была продумана. К тому же оказалось, что мужчины, вопреки распространенному мнению, гораздо крепче женщин цепляются за самообман. И уж никак не могла она предвидеть, какую роль сыграет в этой кризисной ситуации Кристина.

Внезапно она остановилась и, развернувшись на сто восемьдесят градусов, вернулась к цирюльне. Обритый человек как раз выходил из дверей.

— Том, — сказала Тоби ровным тоном, — мы беспокоимся за вас.

Том застыл на месте. Он посмотрел в сторону, и казалось, что он к чему-то прислушивается, ожидает какой-то подсказки. Затем он перевел взгляд на Тоби. Вместо глаз на его лице зияли две черные дыры зрачков.

— Привет, Тоби. Вам не о чем беспокоиться.

Тоби, поколебавшись, спросила:

— Том, вы не проводите меня? Я чувствую себя не вполне уверенно в этом квартале так поздно.

— А куда вы идете?

— Я хотела зайти к Ахмеду. Так вы проводите меня?

Помолчав, Том ответил:

— Нет, я не могу, Тоби. Мне надо быть в другом месте.

— Где? В каком месте вы должны быть, Том?

На этот раз пауза затянулась. Это был знакомый Тоби симптом, не предвещавший ничего хорошего.

— В Меа-Шеарим.

— В Меа-Шеарим? Почему вы хотите пойти туда? Вам нечего делать в Меа-Шеарим.

Пауза.

— Мне надо свести счеты кое с кем.

— Какие счеты? Что это значит, Том?

— Один человек в Меа-Шеарим бросал камни в Шерон. Мы не можем оставить это просто так, Тоби. Мы не можем допустить, чтобы это повторилось.

— Том, лапушка, пойдемте лучше со мной к Ахмеду. Там тихо и спокойно, там Шерон. Берите меня под руку и пойдемте.

Но Том попятился и бросился бежать, крикнув ей:

— Я не могу, Тоби. Мне надо свести счеты. Увидимся позже.

Он растворился в темноте переулка. Бежать за ним было бесполезно, так что Тоби, ускорив шаги, направилась к Ахмеду, где ее ждала Шерон.

— Он ушел в Меа-Шеарим. Ахмед, здравствуйте. Давненько мы не видались, — сказала Тоби.

— В Меа-Шеарим? Ну что ты так уставился на нее, Ахмед? Тоже мне, гостеприимный хозяин называется.

Но Ахмед не мог отвести взгляд от Тоби.

— Прошу прощения, ужасная старуха. Садись, садись. Ты должна меня простить — не каждый день ко мне в гости является самая ужасная женщина во всем свете. Могу я что-нибудь предложить тебе?

— На это нет времени, Ахмед. Я только что столкнулась на улице с Томом. Он обрил голову и выглядит просто угрожающе. Надо как можно быстрее уговорить его пойти с нами домой.

— Да, ты права, — сказал Ахмед. — Он был здесь недавно. Украл мою рубашку и кроссовки. И все время, пока он был здесь, он прислушивался к тому, что говорила ему его джинния. Ну что вы обе так смотрите на меня? Говорю вам, его джинния все время нашептывала что-то ему на ухо. И он теперь не желает слушать никого, кроме нее.

— Ты говоришь, он направился к хасидам. Что ему там надо? — спросила Шерон.

— Он сказал, что ему надо свести счеты с человеком, который бросил в тебя камень.

— Да, правда. Один из хасидов бросил в меня камень, когда я забрела туда как-то на днях. Должно быть, я рассказала ему об этом.

— Эти хасиды сотрут его в порошок, если он начнет бесчинствовать в еврейском квартале, — сказал Ахмед.

— Надо идти, — сказала Шерон. — Ахмед, ты пойдешь с нами?

— Ты сошла с ума? Я — палестинец. Как я пойду в Меа-Шеарим? Брось эти шутки.