Сергей Обломов - Медный кувшин старика Хоттабыча

— Ну, что-то вроде.

— Тогда здесь должен быть магазин…

— Магазин есть, — Соня открыла переднюю правую дверцу «Тойоты» и кивком пригласила Гену сесть, — только сигареты в нем вряд ли продаются.

— Почему это? — Гена подавленно опустился на продавленное сиденье.

— В армию США уже давно практически не берут курящих, — пояснила Соня, захлопывая за ним дверцу.

Гена уперся затылком в подголовник, обитый дешевым поношенным велюром, и тихо застонал. Соня села за руль, пристегнулась и попросила гостя пристегнуться тоже. Машина медленно тронулась; вопреки ожиданиям Гены, «Додж» не последовал за ними. Они миновали пропускной пункт и вяло покатили по узкой дороге, утыканной по обеим сторонам желтыми ромбами дорожных знаков с надписями Speed Limit 30.

— Ну, может, магазин какой-нибудь будем проезжать, — не унимался Гена.

— Зачем магазин?

— Сигарет купить.

— Магазин… — Соня задумалась. — Ближайший молл находится в двадцати милях, это полчаса езды, а у нас совершенно нет времени, мы очень торопимся.

Гена посмотрел в боковое стекло, мимо которого медленно проплывали калифорнийские пейзажи, потом на спидометр, стрелка которого жестко стояла чуть ниже цифры тридцать — спидометр был в милях, это означало менее пятидесяти километров в час, — и недоуменно пожал плечами. — Почему тогда мы так плетемся?

— Здесь нельзя быстрее, видите — знаки, — спокойно ответила Соня, держа левой рукой руль, а правой поднимая пластиковый термостаканчик из подставки подлокотника. — Кофе хотите? Горячий…

— Без сигареты — не хочу, — разозлился Гена.

— Как угодно. — Соня отхлебнула из стаканчика водянистый напиток. — Вы знаете, я должна вам сказать кое-что важное. — она неторопливо сделала еще глоток. Гена посмотрел на нее с испугом. Соня наморщила лоб, как бы собираясь с мыслями и сомневаясь, выдавать Гене ужасную военную тайну или повременить, но все же решилась: — Курить — очень вредно, можно заболеть ужасными болезнями, даже смертельными, такими, например, как рак легких. Ну, не пугайтесь так, если бросить курить прямо сейчас, риск существенно снижается.

Гена облегченно вздохнул:

— Ну ладно, а бар какой-нибудь деревенский или заправка есть здесь рядом?

— Зачем вам заправка?

— Да сигарет купить, вот зачем! На заправках продаются сигареты?

— Продаются, но… неужели вы совсем не хотите потерпеть?

— Да сколько можно терпеть-то! Я со вчерашнего дня не курил!

— У нас так мало времени, я не знаю… В этом районе… У меня должна быть карта в перчаточном ящике, вас не затруднит мне ее передать?

— Не затруднит, — буркнул Гена, полез в бардачок и увидел там красно-белую картонную пачку с надписью «Marlboro».

— Можно? — радостно выпалил он. Соня густо покраснела. Для японки это выглядело особенно забавно.

— Не знаю… Это… это не мое… это… это, наверное, моя подруга оставила…

— Ну ладно, она не обидится, я возмещу, — торопливо пробормотал Гена, открывая, почти разламывая пачку. Сигарета в пачке была одна. Вернее, там было примерно три четверти сигареты — бумага на кончике была закручена колбаской, а вместо фильтра вставлена свернутая короткой трубочкой тонкая картонка. Гена присвистнул.

— Странная такая сигарета… — ухмыльнулся он.

— Она, наверное, плохая, — промямлила Соня, нервно покусываю нижнюю губу — Может быть, ее лучше выбросить?..

— Ага, выбросить… Не дождетесь. Табак-то там хоть есть? Правда, курить очень хочется…

Если бы Гена не хотел курить так сильно и давно, он бы, конечно, никогда не стал бы рисковать. Во-первых, ответственная встреча, а во-вторых, жизнь в государстве, где запрет на любую связь с каннабиолом являлся колоссальным источником доходов винтиков государственной машины, приучила его не выказывать либерализма к косякам в присутствии незнакомцев; в случае, когда винтики должным образом не подмазывались, машина съедала любителей неалкогольного восприятия реальности.

— Есть там табак?

Соня неопределенно пожала плечами:

— В каком смысле?

— Да ладно, не мнись, все свои, вижу, что есть. Вообще почти один табак. Там гашиш? А то подсунете крэк какой-нибудь, я в газетах читал… Ну колись, колись, у тебя на лице все написано… гашиш?

Соня кивнула:

— Совсем чуть-чуть, — и добавила: — Может, лучше не надо, потом…

— Да лучше потом, но курить-то хочется сейчас. Как я, по твоему, табак-то отделю… Прикуриватель работает?

— Работает.

Гена посмотрел на свои часы и понял, что время на них — без двадцати одиннадцать — московское, вечернее. Зелененькие электронные часики на панели под лобовым стеклом показывали десять сорок.