Михаил Кизилов - Капитан

Подошли кормой, но неудачно. Волной далеко отбросило друг от друга. Пошли еще раз. Старпом, отогнав спасатель, мучился без дела, как застоявшийся конь. Наконец не выдержал:

— Товарищ командир, разрешите уйти на ют. Лично разберусь.

Глаза Соловьева сверкнули, но голос спокоен:

— Не дергайся! Не мешай людям делать то, что они должны и умеют делать.

Подошли еще раз. Нос МПК раскачивается в десяти ветрах.

Волны подносят МПК к нам все ближе.

— Правая — вперед сорок!

Мы подработали машиной, чтобы смягчить удар. Вересов докладывает:

— До МПК девять метров, семь метров… шесть метров… два метра… Есть касание!.. Один метр!

С ГКП в незадраенный иллюминатор видны освещенные прожекторами ют и МПК. Вот после двух раскачиваний нос МПК пошел вниз в полуметре от нашей кормы.

— Вперед! — выдохнул Вересов.

Володин, а мгновением позже еще четверо прыгнули на палубу. МПК и перепрыгнувшие на него моряки исчезли за нашей кормой.

— Пятеро на борту. Нос МПК идет вверх в метре от нас. На следующем взмахе высадим остальных, — доложил Вересов тревожным голосом.

Потому тревожным, что на вознесшемся баке МПК четко видно, как Володин схватился за вьюшку, распластавшись на палубе. Обняв руками кнехт и ногами упираясь в люк, лежал Гуков. Рядом с ним, вцепившись руками в якорь-цепь, — Карышев и Колонок. У самого борта присел, ухватившись за невидимый леер, Сапин. Именно от его лихой позы и захватывало дух. Вересов держал за плечо следующего моряка. Шнур микрофона уходил за пазуху канадки. Чуть поодаль стояли еще четверо матросов.

— Пошли! — выдохнул Вересов, и все пятеро даже не спрыгнули, а скорее сошли на МПК.

И опять все исчезло. Мелькнули только мачты.

— Подать буксир! — прокричал командир.

Но опережая его команду, донесся голос Вересова:

— На МПК подан буксир! Буксир выбирается! Остальное уже было делом флотского умения и грубой физической силы. На МПК выбрали якорь и пошли у нас «на узде».

— До берега девять кабельтовых! — доложил капитан-лейтенант Асеев.

Мористее шел спасатель, Через полчаса с МПК передали, что запустили двигатель и могут идти сами.

— Крылов, передай им, что береженого и командующий бережет. Пусть идут с нами. В бухте отпустим.

Позже, когда пришли, помощник с МПК рассказывал:

— Хотели проскочить какие-то восемьдесят миль. Но заглох двигатель. Пока ремонтировали, начался шторм. На корабле много молодых, первый раз в море…

Но все это будет позже, а сейчас мы во второй раз возвращаемся из большого похода. Опять офицеры штаба на мостике, и впереди уже ярко светится город. 22 часа 05 минут. Если не будет еще вводных, то к пирсу подойдем минут через сорок.

На траверзе города, когда ветер значительно стих, к борту подошел МПК и по штормтрапу поднялись на «Амгунь» люди Володина. Их встретили тепло, но без лишних слов.

Некогда. Пора к швартовке готовиться. Теперь уже осмотрелись обстоятельно. Снег перестал, город мерцал огоньками. Вот уже виден пирс. На берегу, несмотря на задержку, поблескивает медь оркестра. Много офицеров, матросов. И женщины. С детьми.

На мостике тишина.

Подошли четко и конечно же на швартовке работали так, что командующий долго потом на совещаниях ставил нас в пример другим.

И хотя еще много дел на швартующемся корабле, но душою все там, на берегу, потому что уже отчетливо видны встречающие жены и дети.

Подали трап. Моряки сходят спокойно. Честь флагу, а уже на берегу — бегом. Фуражки падают. Но это уже на берегу. Сколько тепла и счастья в глазах. И слез. Радостных.

Все.

Вот теперь действительно дома!

— Бабушка, бабушка, я дядю Митю нашел! — закричал Сашка, подбегая к дому. Толкнул ногой ветхую калитку и, распугивая во дворе кур, опять закричал: — Бабушка, я дядю Митю нашел!

Старуха, сгорбившаяся над корытом со стиркой, подняла голову.

— Ты почему, антихрист, без пальто? — начала она, но тут же осеклась: — Какого дядю Митю?

Саша, окропленный веснушками мальчуган, развернул на земле большой плакат и, сбивая дыхание, выпалил:

— Какого-какого… Нашего!.. Вот он! — и ткнул пальцем в снимок.

Бабушка осела на колени и, вытирая о передник мыльные руки, вгляделась в фотографию. На ней были видны пушка и четверо солдат в ватниках и касках. Один держал в руках снаряд, второй вглядывался в прицел, третий тащил из-под дерева снарядный ящик, а четвертый стоял чуть в стороне с поднятой рукой. Снимок был явно любительский — нечеткий, расплывчатый.