Жозе Гомес Феррейра - Чудесные приключения Жоана-Смельчака

Он смутился и замолчал. Но, встретив вопросительный взгляд Жоана Смельчака, откровенно признался:

— Постепенно мы начали их поедать.

— То есть как это… поедать!

— Да очень просто. Зубами. Конечно, нас мучили угрызения совести, но что поделаешь? Было бы преступлением не использовать это мясо, такое свежее и такое лирическое, ты не находишь? Не пропадать же ему даром! А какие вкусные у них крылышки, прямо объедение. Они вызывают у нас чувство свободы! И, видя на лице Жоана признаки явного неодобрения, муравей сделал ловкий стратегический ход и выступил в защиту стрекоз:

— Только напрасно ты называешь их лентяйками. Пение для них тоже работа. Да еще какая! Конечно, их слушать дело не легкое, но сам попробуй спой, как пила, на их стрекозиный лад. И, с достоинством покашливая, муравей торжественно удалился, а Жоан Смельчак последовал за ним, горя желанием посетить музей Живой Басни под открытым небом.

Жоан прошел несколько шагов, и его глазам открылось еще одно необычайное зрелище: на берегу озера Зеленой Тины, рядом с Волом, который, мучительно страдая, пытался сократить свои объемы, сопя, надувалась Лягушка.

А это персонажи из басни «Лягушка и Вол», — догадался Жоан Смельчак, и с улыбкой вспомнил мать, которая часто рассказывала ему эту басню…

Однажды утром сеньора Лягушка повстречала сеньора Вола и, позавидовав его росту и внушительному виду, не знаю уж каким образом, нашла способ самонадуваться. И распухала, распухала, распухала… пока не лопнула от натуги. Однако теперь перед ним была иная картина. Лягушка, правда, раздувалась, как и прежде, но Вол почему–то стремился съежиться, уменьшиться в объеме… Надо заговорить с ними, узнать, в чем дело.

Жоан Смельчак подошел и вежливо поклонился Волу:

— Добрый день, братец Вол!

— Добрый день, братец Человек, — ответил Вол доверчиво и ласково.

— Объясните мне, что все это значит? Вам хочется стать меньше?

— Ну, конечно, что за вопрос, — промычал Вол, уже потерявший половину своего объема. — Тебе не кажется несправедливым, что я такой огромный, а Лягушка такая маленькая?

— Не хотите же вы сравняться с глиняными бычками–свистульками, которыми торгуют на базаре?..

— Боже упаси… До такого унижения дело не дойдет, — запротестовал Вол. — Я согласен на все, лишь бы не повторить печальной судьбы моего брата: он все уменьшался, уменьшался, уменьшался и в конце концов сделался таким маленьким, что его задавила ручная тележка.

— В таком случае я ничего не понимаю! — раздраженно проговорил Жоан Смельчак, которому все эти нелепости изрядно надоели.

— Что ж тут непонятного… Все очень просто. Чтобы не завидовать друг другу, мы с Лягушкой договорились сделать так: я чуть съежусь, а она подрастет, и таким образом мы с ней сравняемся.

— Но в басне Лафонтена Вол отнесся с явным презрением к требованиям Лягушки, — возразил Жоан.

— Так было раньше. Теперь же в мире Басен все изменилось, — терпеливо пояснил Вол. — Мы желаем сравняться, и никакой Лафонтен нам не указ.

Жоан Смельчак с сомнением покачал головой. И, покидая этих поборников равенства, он на прощанье вежливо и тактично, как подобает хорошо воспитанному юноше, сказал:

— Ваше намерение, по–моему, весьма похвально, хотя, говоря откровенно, осуществляете вы его несколько… как бы это сказать… Ну, несколько примитивным способом.

— Почему? — недоуменно спросил Вол, морда которого являла крайнюю степень тупого добродушия. Жоан Смельчак, путаясь в попытке подобрать нужные доводы, пробормотал:

— Ну… потому что… или я ошибаюсь… или… одним словом… равенство и уравнение— вещи разные, хотя часто эти понятия смешивают. Ведь по внешнему своему виду вы никогда не сможете уподобиться лягушке. За нить умозаключений подобного рода Жоан крепко ухватился, чтобы не сбиться с толку.

— Представьте себе, — сказал он, — что сеньора Лягушка достигнет размеров сеньора Вола и пожелает при этом обзавестись рогами. Что вы посоветовали бы в таком случае?

— Пустяки! — подала голос Лягушка. — Я бы заказала искусственные. Из каучука или из пластика.

— Отлично. Это был бы выход из положения, — согласился Жоан. — А если бы Волу вдруг вздумалось расквакаться?.. И Лягушка и Вол промолчали их явно смутил этот вопрос, и Жоан сказал:

— Сеньору Волу пришлось бы в таком случае проглотить пластинку, которая квакала бы, как квакает сеньора Лягушка… Другого выхода я не вижу… Так поймите же наконец свою ошибку. Как бы вы ни старались, внешний облик у вас и у Лягушки будет разным. Это, пожалуй, даже не неравенство в узком смысле слова, а различие…